Сладких снов

– И все-таки я искала вас не за этим. Есть кое-что еще. Из одного чата я узнала, что Мейер и Ленни собираются снова встретиться, лично. И не только они, Оникс, лидер, тоже должен быть там! Один из тех двоих, о которых я ничего не знаю. Тот самый черт, про которого я говорила, что не переживу, если нам не удастся его заполучить. Мейер, Ленни и Оникс, если я правильно истолковала их закодированные реплики, собираются приехать с детьми, которыми будут обмениваться, чтобы каждый мог наиграться со всеми. Встреча планируется чуть меньше чем через четыре дня в Калифорнии, и это наш шанс. Если к тому времени нам удастся идентифицировать всех остальных, скоординировать работу полиции, если мы только…

О боже… Бирте была не просто чудо, но нечто гораздо большее.

– Вы говорили об агенте, Эверт, незадолго до отъезда. Вы сказали, что у вас есть человек, который поможет нам приблизиться к лидеру, и что вы точно знаете, как это сделать.

Теперь Гренс жалел, что послушал охранника. Ему ни в коем случае не следовало набирать ее номер.

– Эверт? Вы слышите меня?

– Карл Хансен.

– Да?

– Лацци.

Она ждала продолжения.

– Эверт, куда вы все время…

– Карл Хансен, вот наш ключ. Наш пропуск в узкий круг и ко всем контактам, которые идут через него. Он же главная фигура нашей операции, потому что заперт в тюрьме Версте в Копенгагене. И потому что ни один из них не знает, как выглядит Лацци. Они общаются под никами и видели друг друга только на фотографиях, где появляется то часть руки, то нога, но только не лицо. Лицо Лацци видели только те, кто встречался с ним вживую. Но в наших материалах нет никаких указаний на то, что Лацци когда-нибудь виделся с кем-нибудь из них. Он и мать девочки только собирались на свою первую встречу за границей, где-то в Бельгии, когда мы их взяли.

Легкое, равномерное дыхание. Она ждала.

– Гренс?

– Для этого и нужен агент, о котором я говорил. Он станет нашим Хансеном. Лацци.

Тишина в трубке стала другой.

– И в качестве Лацци сможет приблизиться к лидеру.

Дыхание углубилось.

– Предлагаю отправить его уже на ближайшую встречу.

Она как будто задумалась. Взвешивала «за» и «против».

– Мы получим все, Бирте. Их фамилии, адреса, описания внешности.

– И этот агент, он…

– Профессионал высочайшего класса. В том числе и по международным меркам.

– То есть эта их встреча, о которой я только что узнала, и есть наш шанс. Но этот ваш…

Голос выдавал ее радостное возбуждение.

– …агент, Эверт. Это действительно наш шанс.

Она как будто поскребла по трубке кончиками пальцев. Вернулась к клавиатуре, Гренс снова услышал оживленный перестук.

– Начиная с этого момента я буду пересылать вам все сообщения, которые, по моему мнению, могут представлять интерес. Ваш агент должен прибыть сюда подготовленным. Когда это произойдет?

И снова ночь.

Эверт Гренс, как обычно, не спит, но на этот раз он по крайней мере знает причину.

Когда это произойдет?

Сейчас ему как никогда раньше хотелось бы сидеть рядом с ней. Тем не менее Гренс благодарил судьбу за то, что находится в шестистах пятидесяти километрах от Лердаля, в другой стране, и Бирте не может видеть его лица. Каждое новое письмо от нее повергало его во все большее отчаяние. Переписка в педофильских чатах, которые Бирте изучала на предмет идентификации участников, раз от разу казалась все абсурднее.

05–10–2019 03:11:36 Сообщение от 433228295: Свеча.

05–10–2019 03:13:02 Сообщение от 135311671: Свеча?

05–10–2019 03:1324 Сообщение от 433228295: Подожги с обеих сторон и пусть воск капает на ее голое тело.

05–10–2019 03:14:07 Сообщение от 135311671: Отлично! Думаю, ей понадобится еще неделя, чтобы к этому подготовиться.

Эверт Гренс сделал то же, что и обычно, когда то, что бушевало внутри, искало выхода наружу…

Черти, они думают, что надежно заперлись там, у себя.

… – стукнул кулаком по столу.

Конечно, там, у себя, они короли.

Вскочил, ударил в стену с той же силой.

Костяшки пальцев кровоточили, поэтому следующий удар был другой рукой.

То, что они пишут, – что-то вроде совместного дневника, издеваются над собственными детьми и состязаются друг с другом в изощренности.

– Эй!

Новый голос со стороны коридора.

– Эверт! Все в порядке?

Дверь открылась. На пороге стояла уборщица. Гренс знал эту женщину, здоровался с ней при встречах и мог перекинуться парой фраз, лежа на вельветовом диване, пока она опорожняла мусорные корзины в его кабинете.

– Все в порядке, – ответил он.

– Но вы кричали. Я слышала звук удара. И потом, ваше лицо… Вы не слишком хорошо выглядите.

– Я никого не бил.

– Да, но вы кричали. И этот звук…

Стеариновая свеча. Подожги с обоих концов и пусть воск капает на ее голое тело.

Гренс запер дверь и снова остался в одиночестве. Выходит, он опять закричал, сам того не осознавая. Как в полицейском участке в Лердале, когда слушал записи первых допросов.

Неужели он теряет рассудок?