Сладких снов

Он успел проехать несколько сот метров после ближайшей соседней виллы, когда мир вокруг словно распахнулся. Небо, море – Пит как будто въехал в вечность. Дальше на запад двигаться некуда. Дом затерян в скалах вдоль калифорнийской береговой линии, и всего лишь пара действительно широких шагов до мрака и беспокойной воды, по другую сторону которой Япония и Китай.

Идеальное место для того, кто ищет покоя. Естественная звукоизоляция и защита от посторонних глаз.

Широкие железные ворота разъехались, стоило машине к ним приблизиться, и Хоффман оказался на участке, поросшем дикой травой и темно-зеленым кустарником. Место было сплошь усыпано мелкими красновато-лиловыми ягодами и камерами слежения, сканирующими все направления.

Не успел Пит повернуть ключ зажигания и выключить мотор, как все тот же маленький полноватый человек, назвавшийся в прошлый раз Ленни, распахнул двери парадного входа и поспешил навстречу Питу вниз по лестнице.

– Ты нашел нас…

– У меня было подробное описание пути.

– Отлично. Мы здесь не слишком избалованы гостями. Взрослыми гостями, я имею в виду.

И снова этот резкий сатанинский смех. Хохот, переходящий в хихиканье. Ленни распахнул входную дверь с глубоким театральным поклоном.

– Добро пожаловать.

Пит Хоффман пошел первым, вслушиваясь в жалобный скрип деревянных ступеней под ногами Ленни, который следовал за ним. Просторная продолговатая прихожая перетекала в гостиную с высокими потолками и роскошными панорамными окнами, которые при других обстоятельствах заставили бы Хоффмана шагнуть в вечность вот уже во второй раз за последние несколько минут. Сюда доходили разве что взгляды простирающегося вдаль моря.

– Кто здесь живет?

– Никто.

– Никто?

Хоффман огляделся. Интерьер полностью соответствовал экстерьеру – дорого, уникально, меблировано со вкусом. Дом мечты и никто не живет? Откуда у них такие деньги?

Металлический передвижной столик золотого цвета уставлен уже початыми бутылками и хрустальными фужерами. Ленни налил себе бочковой виски и повернулся к Хоффману.

– Что будешь пить?

– То же, что и ты.

– Ты не теряешь бдительности, похвально.

На этот раз у Ленни были интересные темы для разговора, поэтому смеялся он недолго.

– Святилище.

– Что?

– Здесь никто не живет, потому что это святилище. Для таких, как мы. Непонятых.

Святилище. Непонятые. Этими двумя словами Ленни объявлял нереальное реальным.

– Есть еще одна комната, которую я хотел бы тебе показать.

По другую сторону просторной гостиной был выход на кухню. Тоже в стиле американских фильмов – с кухонным островком посредине, с видом на бескрайнюю синеву моря и неба, открывающимся из-за посудного столика.

Они прошли мимо уголка, где предполагались совместные завтраки с кукурузными хлопьями, и мимо зала, оборудованного под современный офис, и оказались в комнате с совершенно другой атмосферой – атмосферой отчаяния. Здесь они были с детьми. Большая кровать в центре завалена пухлыми подушками и разными плюшевыми зверьками.

На полке ждали своего часа другие игрушки – собачьи поводки, сексуальные аксессуары, груды платьев и прочей одежды всевозможных размеров. Но кое-чего не хватало – Хоффман сразу это почувствовал. Хотя оно, конечно, было, не только во дворе, но и внутри. Всевидящее око – то, что Хоффман нередко использовал в целях контроля над ситуацией и сам. Потому что все должно быть записано на камеру, чтобы потом распространяться между членами сообщества и дальше.

Хотя какое это имело для него значение?

С глушителем, ожидавшим своего часа в багажнике, Пит мог вывести из строя не только эту, но и все остальные камеры слежения в доме, где бы они ни находились. Но запустить передатчик прямо сейчас, превратить картинку на мониторах охраны в черный квадрат с беспорядочными всплесками шумов означало навлечь на себя лишние подозрения.

Пит в последний раз быстро оглядел комнату. Что, если там, в углу, где самое слабое освещение? Или она вшита в одну из подушек, между пластмассовыми жемчужинами и прочим?

– А… Твоя дочь?

Ленни сделал жест, означавший, что нужно двигаться дальше.

– Что дочь?

– Она тоже будет?

– Прости, не понял.

– Она приехала с тобой или как? Какая радость для девятилетней девочки отдохнуть от вашей холодной страны на нашем солнечном побережье, в другой части земного шара.

– Мне кажется, я уже писал об этом Ониксу. Да, точно писал. Она осталась дома с мамой, потому что это служебная командировка. Но я обязательно займусь твоим заказом, как только вернусь домой.

– Все в порядке, я только… Всегда хочешь надеяться на лучшее или как? Знаешь, сколько было разговоров вокруг твоего слайд-шоу? Того, что из девяти фотографий, где она и ты…

Рука Пита Хоффмана инстинктивно сжалась в кулак. Он должен был противостоять этому, держаться, пусть даже из последних сил. Нельзя выходить из образа.

– …думаю, даже ничуть не хуже следующей серии, где она возвращалась из школы и ты встречал ее, или… Когда ей надо было переодеться, как будто на пляж, а ты… И ведь каждый раз у тебя получается нечто.

Теперь все, я ударю его в лицо.

Не могу больше.