Сладких снов

Лестница все так же скрипела, двери в комнаты первого этажа были приоткрыты. Утреннее солнце освещало коридор, где Хоффмана вчера чуть не застрелили. Бронированная дверь кабинета также оказалась незаперта, лишь свободные от пыли прямоугольники отмечали на столе те места, где стоял компьютер и прочая техника.

– Гренс, я на месте.

Во время прошлого разговора комиссар гулял по улицам Копенгагена. Теперь же как будто вернулся под крышу, в здание датского полицейского управления.

– Отлично. Компьютер и ящики?

– Все увезено американской полицией.

– Как я и думал.

Хоффман осмотрел пол и стены. Выдвинул, один за другим, ящики в письменном столе – ничего интересного. Криминалисты увезли не только компьютер.

– Пит, помнишь того молодого человека, с которым я завалился к тебе как-то без предупреждения?

– Ты заваливался ко мне без предупреждения не один раз.

– Он еще остался присматривать за детьми, пока я показывал вам с Зофией места захоронения.

– Да, я его помню.

– Присматривать за детьми – не главное, чем он занимается в жизни.

– Это я понял.

– Мы привлекаем его в качестве фрилансера время от времени, когда наши компьютерщики не справляются. Это ему ты вчера расписывал аппаратуру Оникса.

– Ну и?

– Он мне перезвонил. Сказал, что, может, не все потеряно. Если только осталась копия, которую Оникс не успел либо не смог уничтожить.

Пит Хоффман опустился на стул, на котором сидел главный организатор педофильского сообщества, когда рассылал заинтересованным лицам свои произведения. Сердце заколотилось. Итак, шанс все еще был.

Сгноить Оникса в тюремной камере, где он будет умирать постепенно, день за днем, час за часом. Это лучшее наказание, чем если бы я просто прострелил ему череп.

– Я его подключаю. Трехсторонняя беседа, как вчера.

Это заняло некоторое время. Комиссар перебирал пальцами кнопки и ругался. Он снова ткнул не туда и выругался еще крепче. Пока наконец его усилия не увенчались успехом и в трубке послышался новый голос:

– Комиссар? Чем это вы там занимаетесь?

Он произнес это как нечто само собой разумеющееся и безо всякого напряжения. Немногим дозволялось безнаказанно фамильярничать с Гренсом.

– Электроника и тому подобная аппаратура – не мой конек. Поэтому я и побеспокоил тебя, Билли. Пит, ты нас слышишь?

– Я здесь.

– Отлично. А ты, Билли?

– У аппарата.

Все с той же естественной уверенностью.

– Я что подумал, комиссар. Поскольку эти чертовы снимки – самое ценное, что у них есть, и поэтому ни в коем случае не должны исчезнуть из их жизни, почти наверняка имеется резервная копия. На случай, если однажды вечером он ткнет не на ту кнопку. Не выспится, к примеру, или дрогнет рука, как это случается и с комиссарами полиции, что уж говорить о каком-то педофиле. Ну, или, скажем, пожар. Или оригиналы кто-нибудь выкрадет. Да мало ли что…

Он замолчал. Глотнул чего-то. Причмокнул губами.

– Я ведь уже понял, как они со всем этим управляются. Чисто технически, я имею в виду. Уровень далеко не суперхакерский, хотя фишка с размагничиванием – это нечто. Думаю, в их случае логично обзавестись копией, причем не на флешке или каком-нибудь внешнем диске, чтобы не оставлять лишних следов. Я имею в виду облако. Тот, кого вы называете лидером, должен хранить всю свою «галерею» на каком-нибудь облачном файле в закодированном виде.

– Погоди-ка, – шепотом перебил его Пит. – Мне кажется, я что-то слышу.

Рука с телефоном упала. Глухой стук, как будто хлопнули дверцей автомобиля. И не так далеко. Хоффман насторожился, но дальше все было тихо.

– Соседи просыпаются. Продолжай.

– Итак, облако. Если он хранил копию там, то не мог уничтожить ее таким способом.

И снова звуки. На этот раз голоса, в той же стороне, где хлопала автомобильная дверца.

– Скажи, что мне делать. Нужно успеть, пока мне никто не мешает.

– Его роутер.

– И?

– Мы можем отыскать резервную копию с помощью роутера. Он – связующее звено между Интернетом и компьютером. В нем есть кое-что, что может указать нам нужное направление, – IP-адрес облачного сервиса. Ты выносишь роутер из дома и отправляешь мне через UPS, FedEx[13] или что-нибудь в этом роде. Сутки, максимум двое, и он у меня. Если не станешь экономить на пересылке, комиссар. Потом вы, как представители власти, связываетесь с сетевым провайдером и получаете резервную копию, а я начинаю ее прорабатывать. Пробую разные шифры, копаюсь и копаюсь, пока наконец не взломаю код. Положитесь на меня, комиссар.

Снова автомобильные дверцы, теперь ближе. И голоса.

Хоффман подбежал к окну с видом на ворота и улицу. Полицейские. Они вернулись.

– Роутер, говоришь? У нас тридцать секунд, потом я должен исчезнуть.

– Я разместил бы его на том же этаже, что и компьютер.

– И?

– Но не в той же комнате. В общем…

Что-то протащили по асфальту – так это прозвучало, по крайней мере. Заграждение у входной двери, они его убирают.

Они уже здесь. Что, если…

– Я знаю, где это может быть.