Сладких снов

Мы шли молча и думали каждый о своем, когда услышали близкий раскат грома. Туча уже была практически над нами, ее величественная черная масса клубилась уже над нашими головами, и если еще утром я слышал, как в городе щебечут воробьи и вороны громко спорят о том, кому из них достанется больший кусок пищи, то теперь же казалось, что город опустел.

Ни одного звука кроме наших шагов и раскатов грома. Мы с Юлей не сговариваясь прибавили шаг, я хотел было освободить свою руку, чтобы идти еще быстрее, но Юля сильно сжала ее в ответ, впившись в ладонь ногтями. Любопытно было то, что хоть Юля и рассказала мне эту историю о том, как она победила свой страх грозы, при каждом раскате грома ее рука на мгновение сильнее сжимала мою, можно было судить о том, что страх остался, но он был где-то далеко.

Юля может и сама не отдавала себе отчет в том, что все еще боится грозы, понимая, что все в порядке. Но ребенок, живший в ней, все еще боялся грозы, что ж видимо во всех нас живет ребенок, бережно сохраняющий наши страхи из детства на всю нашу жизнь.

Внезапно нам в спину подул ветер, порыв ветра был такой силы, что мы еле удержались на ногах. Юля наконец выпустила мою руку, но только для того чтобы сохранить равновесие.

– Дань, да это ураган, – сказала она.

Я ничего не ответил, зловещая туча тем временем уже закрывала все небо над головой. Черные вихры облаков с гигантской скоростью неслись по небу, туча была настолько мрачной и непроницаемой, что на город тут же опустились сумерки. Испуганное лицо Юли приобрело в этом мрачном свете какие-то зловещие и резкие черты.

Тут мне на голову с неба упала первая капля. Большая тяжелая и прохладная капля приземлилась мне прямо на темя. Мир на миг замер, ничего не происходило, даже гром перестал греметь, я чувствовал, как капля течет по голове в сторону затылка, при этом медленно согреваясь до температуры тела.

И тут черная туча обрушилась на нас ливнем. Сплошная стена воды пролилась с неба на землю. Мы с Юлей за долю секунды промокли до нитки. Дождь был настолько интенсивным, что я с трудом различал Юлю, стоявшую от меня на расстоянии вытянутой руки.

И тут налетел еще один порыв ветра, еще более сильный, чем предыдущий. Он заставил дождь идти горизонтально. У меня создалось впечатление, что в мою сторону работает брандспойт. Этот порыв ветра я встретил лицом к лицу, и в этот раз он без лишних церемоний опрокинул меня на лопатки. Рюкзак смягчил падение, но из-за ветра я какое-то время не мог приподняться. Я сумел повалиться на бок и сквозь пелену дождя я увидел, что Юлю, которая значительно легче меня, ветер безжалостно провез пару метров по ставшему скользким от воды асфальту.

Когда порыв ослаб, я вскочил на ноги и бросился к ней. Юля была напугана, но, кажется, не травмирована. Я кричал ей, что надо как можно скорее уходить с улицы, но из-за ветра и раскатов грома, клокочущих теперь у нас прямо над головой, Юля не слышала меня, даже я сам не слышал своего голоса.

Я схватил ее за руку, поднял на ноги и, не отпуская ее руки, потащил ее к ближайшему жилому дому. Дождь, начавшийся от силы минут пять назад, уже создал на проезжей части и тротуаре самые настоящие ручьи с бурным потоком. Я бежал по воде, чувствуя, как вода заливается в ботинки сквозь шнуровку. За всю свою жизнь я ни разу не видел, чтобы непогода в нашем городе так свирепствовала.

Из-за плотной пелены дождя я не различал объекты, находившиеся и в двух метрах от меня, поэтому мы с большим трудом, все время спотыкаясь, сумели добраться до ближайшей постройки. Юля же то и дело поскальзывалась и падала. Мы промокли до нитки, поэтому ладонь Юли то и дело выскальзывала из моей, но я каждый раз тут же находил ее, потому что, как только я терял ее руку, на меня тут же находил страх того, что я могу ее потерять.

Когда мы дошли до стены дома, я не стал идти вдоль нее в поисках подъезда, который, к тому же, вполне вероятно закрыт на замок, а, увидев первое попавшееся окно с деревянной рамой, тут же снял рюкзак и с силой швырнул его в окно. Окно разлетелось вдребезги, открывая нам путь внутрь.

Я подсадил Юлю, и она не без труда, но все же благополучно оказалась в помещении. После чего и я, подпрыгнув, зацепился за подоконник и, подтянувшись, перекинулся через окно и повалился внутрь на осколки стекла. Последнее, на что я обратил внимание, было то, что вода на улице в момент, когда я залезал в окно, уже доходила практически до колена.

Внутри Юля присела на корточки около стены, противоположной окну. Она сидела и тяжело дышала. В темноте невозможно было разглядеть ее лица, но я был уверен, что она в ужасе. Еще бы, даже сейчас, когда мы были в помещении, ветер дул с такой силой, что капли дождя залетали в комнату сквозь разбитое окно и сформировывали на полу у окна все увеличивающиеся лужицы. Я подхватил рюкзак и подошел к ней.

– Юля, нам надо забраться повыше. На улице вода уж очень быстро пребывает.

– Да, конечно, – Юля помедлила, а потом резко встала на ноги и протянула мне руку, ладонью вверх и я увидел, что вся ее правая рука в крови.