Сладких снов

– Я понимаю, но и на том спасибо, – сказала Юля, рассматривая повязку и попытавшись улыбнуться. – Думаю, все будет в порядке.

– Разумеется, только заживать будет долго, но все будет в порядке, я уверен. Сильно болит?

– Совсем нет, только когда ты обрабатывал, пощипывало, но так не болит.

– Ну и славно.

– Я хочу назад в деревню, – сказала Юля умоляющим тоном.

– Мы уже почти у цели, сдаться сейчас будет просто непростительно. Буря скоро закончится.

Я встал и подошел к окну. Стихия на улице не переставала бушевать. Ветер швырял дождь прямо в окно, поэтому я не мог толком разглядеть, что происходит на улице. Единственное, что я мог различить – это размытые очертания дерева, расположенного под окнами. Ветер нещадно пригибал его к земле, пока оно прямо на моих глазах не выдержало, и ствол его подломился. Сквозь шум дождя я с трудом, но расслышал треск ломаемой древесины. Сломав дерево, ветер принялся ломать его ветви и расшвыривать их по округе. От такого зрелища мне тут же стало не по себе, но я был пленен видом этого чудовищного явления природы, поэтому не мог оторваться от созерцания происходящего.

– Что ж, видимо буря все-таки задержит нас надолго. Сегодня то точно придется здесь ночевать, а завтра посмотрим, как вода будет уходить, может еще на ночь останемся. Отсюда до дома осталось всего ничего, но идти по колено в воде не совсем приятно, – сказал я Юле, не поворачиваясь к ней.

– Вить, может хватит? – я оглянулся на Юлю, она все так же сидела на диване с перебинтованной рукой и смотрела на меня.

– Что? – Витя, так меня, кажется, называла Лина в моих снах.

– Вить, я спрашиваю, может пора остановиться?

– Я не понимаю. Почему ты так называешь меня? Я что кричал это имя во сне?

– Нет, я называю тебя так потому, что тебя именно так зовут. Другие имена ты выбирал просто потому, что они тебе больше нравятся.

– Юль, хватит дурачиться, что за комедия?

– Какая комедия, Вить? Неужели дойдя до сюда ты так ничего и не понял? Ничего не екнуло в твоем сердце?

– Бред! Что я должен был понять.

– Что ж, придется тебе самому все себе объяснить, – сказала, Юля и встала с дивана.

Она подошла к журнальному столику, взяла бутылку и, внимательно изучив этикетку, разлила вино по бокалам. Хотя я прекрасно помню, что она была совершенно пустой, когда я заходил в комнату. Юля медленно и придирчиво осмотрела содержимое бокалов, после чего, подойдя ко мне, передала один из фужеров. Я стоял, держа в руках бокал с вином, которое Юля только что налила из пустой бутылки, я повертел бокал в руках и на всякий случай я отхлебнул из него, обычное красное вино.

– Ты поменяла бутылки, пока я смотрел в окно? Хорошая шутка, – ухмыльнулся я.

– У меня же не было сумки, всю провизию нес ты.

Я замолчал. Происходило что-то странное, я никак не мог понять, как Юля провела меня, и на что она теперь намекает своими туманными фразами. Юля же подошла к столу и начала аккуратно разматывать повязку.

– Эй! Что ты делаешь? – закричал я.

– Успокойся, – спокойно сказала Юля.

И в этот момент она как раз сделала последний виток и скинула окровавленный бинт на журнальный столик. Она какое-то время постояла неподвижно, разглядывая ладонь, а потом, улыбнувшись, помахала мне раненой рукой, показывая мне рану. Точнее ее рука была абсолютно в порядке, раны через всю ладонь как не бывало, еще десять минут назад я сам лично видел, как из разрезанной ладони на ковер капает кровь, а теперь Юлина рука была в полном порядке, даже шрама не осталось.

– Что здесь происходит? – испуганно выдохнул я.

– Ты наконец-то понял, что что-то идет не так, верно? Иди сюда, посмотри на фото людей, которые здесь некогда жили.

Ноги слушались меня кое-как, я был просто ошарашен увиденным, но послушно подошел к дивану, над которым висела фотография. Однако в комнате царил сумрак, и я никак не мог понять, кто изображен на фотографии и почему это так важно для меня.

– Ой, прости, надо же включить свет, – сказала Юля и пошла к выключателю расположенному рядом с дверью.

Я хотел было сказать ей, что это бесполезно, и света в городе уже три года как нет. Но она опередила мою реплику, щелкнув выключателем. И вдруг, вопреки всякой логике, люстра на потолке зажглась, и от неожиданности я даже пригнулся, прикрыв голову руками. Когда я вновь встал, то единственное, что я мог сделать, так это уставиться на мирно горящую люстру, которая светилась даже при условии отсутствия электричества во всем городе.

– Вить, фотография, – сказала мне Юля, напоминая о том, зачем она вообще устроила весь этот цирк.