Сладкое желание

Он заставил ее попятиться, и они оба начали потихоньку перемещаться в сторону кровати, пока не уперлись в нее и не рухнули вместе на мягкое ложе, застеленное роскошным бельем.

Грасиэла застонала и оторвала свои губы от его губ. В ее голосе чувствовалось страстное желание, когда она сказала:

— Я жалею о том, что произошло в доме лорда Нидлинга. — Она протянула руки и стала лихорадочно дергать его за одежду, что явно не соответствовало тем словам, которые она только что произнесла. — И вот об этом я тоже буду жалеть. Можете даже не сомневаться.

Тем не менее это наконец-таки начало происходить.

Он отстранился и стащил с себя верхнюю одежду. Затем его пальцы стали поспешно развязывать галстук. Она нашла нижнюю часть его рубашки и, стащив с него этот просторный предмет одежды через голову, бросила рубашку на пол.

Ее ладони легли ему на грудь, а затем спустились к плоской поверхности живота.

— Ваша кожа, — сказала она, тяжело дыша, — как шелк на стали. Я раньше не…

Она замолчала, сильно заморгав, и так и не произнесла тех слов, которые начала было говорить. Затем она слегка покачала головой. Он понял, что она мысленно сравнила его со своим покойным мужем. Он увидел это в ее глазах. Она опустила взгляд с таким видом, как будто совершила какое-то преступление.

Колин приподнял пальцами ее подбородок и заставил женщину посмотреть ему в глаза.

— Вам не нужно прятаться от меня. Прячьтесь от всех других людей, если это вам так нужно, но не от меня. Не от меня.

Она медленно кивнула.

А он продолжал:

— Я никогда не буду диктовать, что вам следует говорить, думать и чувствовать.

В этом отношении он был совсем не таким, как старый Отенберри. Совсем не таким. И тут дело было не только в том, какое ощущение возникало у нее, когда она прикасалась к его коже. Дело было в том, что он представлял собой как человек. Он никогда не стал бы относиться к ней как к своей собственности. Он никогда бы не опозорил бы ее и не обесчестил.

А еще немаловажным был тот факт, что он намеревался заниматься с ней любовью так, как ее муж-мерзавец никогда этого не делал.

Он засунул руку под ее ночную рубашку и провел ладонью по ее голому бедру. Просто чтобы почувствовать ее. Тепло ее тела, упругая плоть под его пальцами, быстрый вздох…

Чувствуя, что начинает возбуждаться, Колин сказал:

— Ваша кожа как шелк.

Затем он засунул под ее ночную рубашку и другую руку и стал гладить обеими руками ее бедра снизу вверх. Обхватив ладонями ее ягодицы, он приподнял ее и прижал к себе. Припав губами к ее шее, он с раздражением подумал о том, что до сих пор еще во что-то одет.

Единственная проблема с раздеванием заключалась в том, что, для того чтобы раздеться, ему пришлось бы перестать к ней прикасаться — пусть даже и ненадолго, — а одна даже мысль об этом была для него невыносимой.

Начав сжимать и ласково поглаживать ее нежные округлости, он почувствовал возле своего уха ее учащенное дыхание. Эта женщина была создана для него. Никогда ему еще не было так приятно от прикосновения к женщине.

Их действия, руководимые инстинктом, стали согласованными. Он сжимал ладонями ее ягодицы, а она одновременно с этим прижимала свой женский орган к его мужскому органу.

Они оба уже тяжело дышали и постанывали.

— Колин… — взмолилась Грасиэла, коснувшись пуговиц на его штанах.

Слова уже были не нужны. Он чувствовал такое же настойчивое желание, как и она, но ему не хотелось действовать слишком быстро. Ему раньше даже в голову не приходило, что вот такое когда-нибудь будет происходить между ними, но сейчас у него возникло ощущение, что он ждал этого момента всю свою жизнь. И ему хотелось насладиться им сполна. А еще ему хотелось, чтобы это понравилось им обоим.

И часть этой долгожданной близости с ней заключалась в том, чтобы ласкать ее до изнеможения и познать ее тело так же хорошо, как он знал свое. Он провел ладонями по ее животу, с наслаждением раскрывая все ее секреты.

Затем он пощекотал ее пупок. Нежная кожа ее живота затрепетала. Ему очень захотелось прикоснуться к ее пупку губами и затем опуститься туда, где он уже вкушал ее. И где он жаждал вкусить ее снова.

Она напряглась, и ее рука обхватила его за запястье.

— Я… Я не молода, — прошептала она дрожащим голосом. — И… я… уже рожала. Я совсем не такая, как те молодые женщины, к которым вы привыкли. Я…

Он заставил ее замолчать крепким поцелуем в губы.

Она тут же разомлела и, отвечая на его поцелуй, обхватила его руками за шею. Он стал целовать и обнимать ее крепче, наслаждаясь тем, как она прижимается к нему.

— Все мысли о какой-то другой женщине блекнут рядом с вами. Даже не сомневайтесь в этом.

Он ухватился пальцами за ее ночную рубашку и одним движением стянул ее через голову женщины, в результате чего Грасиэла оказалась перед ним полностью обнаженной.

Колин стал пожирать ее взглядом. Она была даже лучше, чем он мог себе представить. Широкобедрая, с узкой талией. С грудями, которые не поместятся в его ладони. Медовая кожа с темными, величиной с один пенс сосками, которые ему тут же очень захотелось поласкать ртом.

Его член напрягся до боли.