Сладкое желание

«От тебя нет никакого толку. Ты в постели похожа на безжизненную тряпичную куклу, да еще и не способна выполнить то, ради чего вы, женщины, существуете на этом свете».

Дефективная. Сейчас значение этого слова ей было очень даже понятно. Она не смогла родить Отенберри сына, в котором он нуждался… Отенберри, как и многим другим мужчинам с таким же положением в обществе, как у него, хотелось иметь еще одного наследника — «запасного».

— Мужчины… — Мэри-Ребекка насмешливо фыркнула. — Ну что они знают о таких делах? А может, причина заключалась не в тебе, а в Отенберри? Такой вариант тебе на ум не приходил?

Грасиэла медленно покачала головой:

— Нет, от него ведь родились Маркус и Энид. А я родила от него Клару.

Мэри-Ребекка всплеснула руками:

— В нашей жизни бывает нечто такое, чему невозможно найти объяснение. Возможно, вы с ним… не подходили друг другу.

— Не подходили? Я не уверена, что понимаю то, что ты имеешь в виду.

— Я, моя дорогая, имею в виду, что ваши тела не были идеально подходящими друг другу с точки зрения произведения потомства.

Грасиэла невольно съежилась. «Не подходили друг другу» — такая формулировка была вполне адекватной для описания ее отношений с покойным мужем, причем не только в смысле несоответствия их тел.

Мэри-Ребекка покачала головой и тихо вздохнула:

— Не верю, чтобы ты была настолько наивной, что полагать, будто ты неспособна зачать еще одного ребенка.

Хотя эти слова и были произнесены тихим голосом, Грасиэла все же невольно бросила взгляд в ту сторону, где резвились Клара и Энид, опасаясь, а не услышали ли они эту реплику Мэри-Ребекки.

К ее лицу прихлынула кровь при одной только мысли о том, как они с Колином совокуплялись. Очень даже естественным образом — так, как в дикой природе. И ей, Грасиэле, даже не пришло в голову, что нужно предохраняться.

— Судя по выражению твоего лица, вы не предохранялись.

Грасиэла взглянула на Мэри-Ребекку и покачала головой:

— У меня со дня на день уже должны начаться…

Она запнулась, вдруг осознав, что она вообще-то неправа: ее месячные уже точно должны были начаться, но не начались. Грасиэла нахмурилась. На самом деле она не очень-то отслеживала свой менструальный цикл. В этом для нее не было необходимости. До своей связи с Колином Грасиэла не имела интимных отношений ни с одним мужчиной на протяжении более десяти лет, а потому у нее не было причин для того, чтобы внимательно следить за своими месячными.

— Эла, дорогая моя… — Мэри-Ребекка сжала руку Грасиэлы, и ее голос смягчился. — Когда у тебя последний раз были месячные?

Мозг Грасиэлы лихорадочно заработал, отсчитывая, сколько дней она уже пробыла в Лондоне и сколько дней она провела в поместье после своих последних месячных. Она стала вспоминать, когда же ей в последний раз требовались гигиенические салфетки.

— Я тут посчитала, — прошептала она, чувствуя, как в груди у нее похолодело, — и получается, что они должны были начаться… шесть дней назад.

Глава 17

В конце концов она так и не уехала из Лондона.

Отправляться в путь в ее нынешнем положении показалось ей явно не самым мудрым решением. Хотя Грасиэла все еще была убеждена, что возникшие догадки не соответствуют действительности, ей все равно не хотелось рисковать. После стольких выкидышей это было инстинктивной реакцией женщины, пусть даже после ее неудачных беременностей прошло уже немало лет.

Решив не покидать Лондон, она не стала покидать даже дом. Она жаловалась на то, что плохо себя чувствует, и старалась избегать ближайших родственников… Да и вообще всех людей.

Грасиэла проводила свое время, расхаживая туда-сюда по спальне, вышивая (хотя никогда раньше не любила это делать) и занимаясь написанием писем. Она написала письма Поппи и своим сестрам в Испанию. В общем, коротала как могла время в ожидании, когда же у нее начнутся месячные. Точнее говоря, возобновятся. Грасиэла говорила самой себе, что может быть еще одна причина того, почему у нее задержка: вероятно, это объясняется тем, что она пережила очень сильный стресс.

На второй день установленного ею для самой себя «карантина» в ее дверь постучала миссис Уэйкфилд.

Грасиэла ответила на стук, что можно войти.

— Ваша милость, — сказала миссис Уэйкфилд, — в гостиной вас ждет лорд Стрикленд. — Она посмотрела на Грасиэлу, все еще облаченную в домашний халат, и мягко произнесла: — Сказать ему, что вы, к сожалению, не сможете его принять?

Грасиэла замерла, будучи не в силах скрыть того, что ее охватило не что иное, как паника. Да, паника. Она не может сейчас увидеться с Колином. Не может из-за той ужасной сцены в его доме. Не может из-за того ее прощания с ним. Не может из-за подозрения в том, что они зачали ребенка.

Она опустилась на край кровати и поплотнее запахнула халат.

— Вы хорошо себя чувствуете, ваша милость?

Миссис Уэйкфилд подошла немного поближе. Выражение ее лица стало обеспокоенным.

Грасиэла покачала головой:

— Боюсь, что у меня все еще болит голова. Пожалуйста, передайте ему, что я, к сожалению, не смогу принять его. Думаю, мне следует отдохнуть.