Сладкое желание

Грасиэла посмотрела на Колина. Он тоже посмотрел на нее — посмотрел бесстрастным взглядом. От такого его заявления у нее даже перехватило дыхание. Но он, конечно же, врал. Он произнес эти слова лишь для того, чтобы придать большей обоснованности их предстоящему брачному союзу.

— А-а… — вздохнула Клара, прижав ладони к груди и явно растрогавшись.

И вдруг раздался смех.

Это засмеялась Энид. Она закинула голову, и ее плечи стали слегка подрагивать.

— Энид!.. — нахмурилась Клара.

Посмеявшись еще несколько секунд, Энид, глубоко вздохнув, успокоилась и спросила:

— Вы и в самом деле собираетесь пожениться?

Грасиэла, обменявшись взглядом с Колином, кивнула.

Энид, упершись ладонями в столешницу, резко встала, и ее стул, опрокинувшись, грохнулся на пол.

— Просто невероятно!.. — воскликнула Энид. Ее взгляд переместился с Грасиэлы на Колина, а затем обратно. — Сначала ты забираешь у меня моего отца, а теперь… — Ее дымчато-серые глаза, обычно такие спокойные, вспыхнули и впились в Грасиэлу с осуждающим выражением. Она показала на Колина: — А теперь… его. Ты могла бы взять себе любого мужчину, какого бы только захотела… Неужели это обязательно должен был быть Колин?

Грасиэла удивленно захлопала ресницами, и на душе у нее похолодело. Она бросила быстрый взгляд на Колина. Судя по выражению его лица, он тоже был удивлен. Энид, похоже, имела на Колина какие-то виды. Но такого ведь попросту не могло быть. Энид довольно скоро уже стукнет тридцать лет. Она, можно сказать, по своей собственной воле уже стала старой девой. Если бы она и в самом деле была неравнодушна к Колину, то наверняка дала бы ему понять это в прошедшие годы.

— Энид… — начала было Грасиэла, не зная при этом, что и сказать.

— Нет! — Энид выставила руку вперед ладонью к Грасиэле. — Не надо.

— Я не осознавала… — Грасиэла покачала головой, выражение ее лица все еще было удивленным. — Я… Я не знала…

— Ты, получается, большой специалист по части того, чтобы забирать у меня все в моей жизни.

— Энид… — сказал Колин, и в его голосе прозвучал легкий упрек.

Энид, посмотрев на Колина, покачала головой:

— Нет. Я не могу сейчас от вас ничего слышать. Я попросту не могу… это слышать.

С этими словами она резко повернулась на каблуках и стремительно вышла из комнаты. Все остальные молча посмотрели ей вслед. Грасиэла заметила, что тяжело дышит, и попыталась успокоиться.

— Ну и дела… — вздохнув, сказала Клара.

Слабо улыбнувшись своей матери и Колину, она добавила:

— Тем не менее я очень рада за вас обоих.

Глава 22

Колин побыл в доме Грасиэлы еще чуть больше часа, а затем ушел, пообещав вернуться к ужину. Ему нужно было очень многое сделать, если он хотел, чтобы он и Грасиэла поженились побыстрее. А он очень этого хотел.

Клара сияла, явно радуясь тому, что Колин сегодня еще придет к ним. Эла, однако, была отнюдь не такой радостной.

Клара внимательно посмотрела на то, как он, наклонившись, поцеловал Грасиэле руку.

Сделав это, он вдруг решил этим не ограничиваться и легонько поцеловал ее в губы. Они ведь, в конце концов, уже почти жених и невеста. Ему был очень приятен вкус ее губ — уже такой знакомый для него, — и он лишь с трудом удержался от того, чтобы не поцеловать ее покрепче.

Грасиэла охнула и невольно покосилась на дочь. К ее лицу прихлынула кровь. И это было, в общем-то, неплохо, ведь с того момента, как Колин пробрался в спальню Грасиэлы и объявил ей, что собирается на ней жениться, она все время была бледной. А после того, как отреагировала на известие об их предстоящей свадьбе Энид, она стала уже настолько бледной, как будто кровь вообще навсегда схлынула с ее лица. Это разбудило у Колина защитные инстинкты. Грасиэла носила в себе его ребенка, и он хотел, чтобы она была здоровой. Веселой и здоровой. Он хотел, чтобы она забыла о том, как он на нее рассердился. К тому же им следует начать свою семейную жизнь в мирной обстановке. Ему было необходимо забыть о том, что она намеревалась удрать и держать свою беременность в тайне… по крайней мере, в течение какого-то времени.

Колин вполне мог понять охватившую ее панику и чувство неопределенности, поскольку во время физической близости с ней он не давал ей никаких обещаний и надежд.

Но теперь, когда они решили жить вместе, это будет уже навсегда. Его охватило глубокое чувство удовлетворения от того, что он поступил правильно. Он всегда был неравнодушен к Эле. И всегда хотел ее… Теперь он мог признаться в этом самому себе. Она удовлетворяла его в постели так, как этого не делала еще ни одна женщина. И это было главным. Это было достаточным. Более чем достаточным.

Клара хихикнула, когда он, поцеловав Элу, слегка отстранился от нее. Глаза Элы уставились на него. В серьезном выражении этих больших темных глаз все еще читалось сомнение.

— Все будет хорошо, — прошептал он так, чтобы услышала только она одна, и отступил от нее на пару шагов. Он знал, что в последнее время она очень переживает. О Маркусе. Об Энид. О Кларе. О нем, Колине. Об их ребенке.

Она кивнула и перевела взгляд на Клару. Ей явно не хотелось обсуждать эти вопросы в присутствии дочери.