Сладкое желание

— А оттуда, что когда-нибудь наступит день, когда она так сильно влюбится в какого-нибудь мужчину, что осознает, что те чувства, которые, как ей кажется, она испытывает сейчас ко мне, — это всего лишь плод ее воображения.

Эла, нервничая, стала кусать губу. Похоже, слова Колина не очень-то успокоили ее.

Внезапно он опустился перед ней на корточки и обхватил ее ладони, лежащие на подлокотниках кресла:

— Вот увидите. Она осознает свою ошибку, и тогда ваши отношения обязательно наладятся.

— Я на это надеюсь.

В комнату снова зашла служанка, толкающая перед собой тележку. Колин встал и отступил в сторону, давая ей возможность поставить еду перед Элой.

— Спасибо, Алтея, — прошептала Грасиэла.

Служанка сделала реверанс и ушла.

Колин тут же начал накладывать Эле в тарелку еду.

— Это слишком много, — стала возражать она.

— Ешьте. Если не для самой себя, то, по крайней мере, для нашего ребенка.

Грасиэла взяла тарелку и, подчинившись, стала есть. Он внимательно наблюдал за ней. Она съела один бутерброд и печенье и выпила стакан молока. Затем, поставив пустой стакан на место, она посмотрела на Колина и спросила:

— Ну что, достаточно?

— Да. Спасибо.

— А Маркус? — с тревогой в голосе произнесла она. — Он тоже осознает свою ошибку, и наши с ним отношения наладятся? — Она покачала головой. — Вы не сможете убедить меня, что наш брак не испортит навсегда мои отношения с родственниками.

Колин вздохнул. Ему очень бы хотелось иметь основания заявить ей, что ее отношения с родственниками в конце концов снова станут нормальными.

— С Отенберри дело обстоит немного сложнее, — признал он.

Ее взгляд затуманился:

— Маркус всегда будет чувствовать, что мы оба поступили по отношению к нему очень плохо.

Колин задумался. С этим парнем, рядом с которым он, Колин, вырос, его очень многое связывало. Очень много. Однако тот факт, что он спал с его мачехой, наверняка задел Маркуса за живое, причем очень сильно. И то, что он женится на Грасиэле, в данном случае ничего не изменит: Маркус и дальше будет чувствовать, что его гнусно обманывали.

— Честно говоря, мы, возможно, потеряли его. — Колин не мог этого не признать. Эла кивнула. Вид у нее был таким печальным, что сердце Колина болезненно сжалось. — Но нет смысла из-за этого терзаться. Вам следует хотя бы немного отдохнуть. Тут уж ничего не поделаешь. Не унывайте. У вас родится ребенок. Наш ребенок.

Сделав паузу, он добавил:

— Завтра я поеду за специальным разрешением.

— Хорошо.

— Я вернусь послезавтра.

— Счастливого пути, милорд.

Она изобразила улыбку на своем миловидном лице, но Колин не мог избавиться от ощущения, что их брачный союз начинается как-то неправильно, но он не имел ни малейшего понятия, как сделать так, чтобы он начался правильно.

В эту ночь она спала урывками. Это был совсем не такой отдых, какой порекомендовал ей Колин. Он также посоветовал ей не унывать. Хотела бы она последовать этому совету! Хотела бы она вступить в этот брак, не впадая в уныние от осознания того, что ее ждет скандал! Хотела бы она выйти замуж за Колина, не причиняя этим никому вреда… И чтобы она сама не причиняла никому вреда — а особенно своим близким родственникам!

Рука Грасиэлы скользнула к округлости ее живота. В нем росла уже какая-то новая жизнь, и она должна чувствовать себя счастливее, чем раньше. Возможно, она и смогла бы чувствовать себя счастливее, если бы этот брак не был вынужденным. Если бы Колин хотел на ней жениться, а не был вынужден это сделать.

Глава 23

Он скакал в Кентербери так, как будто за ним по пятам гнались собаки.

Он не хотел ждать в своем имении согласно установленной процедуре три недели, в течение которых объявление о предстоящем бракосочетании должно провисеть в приходской церкви. Не будет и большой свадебной церемонии в соборе Святого Павла. Это потребовало бы длительных приготовлений и времени, которого у них не было. Да им и не нужна была такая показуха. Все светское общество собралось бы в этом случае поглазеть на то, как вдовствующая герцогиня Отенберри снова выходит замуж, и эти люди стали бы осуждающе шушукаться и хихикать за спинами жениха и невесты. Нет, спасибо. Он не станет подвергать Грасиэлу таким мучениям. Специальное разрешение — вот единственно возможный вариант.

Что-то поторапливало его, когда он скакал ночью из Кентербери обратно, уже имея на руках специальное разрешение. Архиепископ снисходительно отнесся к его просьбе. За определенную плату, конечно же. Колин мог бы остаться на ночь в Кентербери, ведь один или даже два дня не стали бы сколько-нибудь серьезной задержкой в общем ходе событий. Тем не менее что-то подсказывало ему, что нужно вернуться к Эле как можно скорее.

Он прибыл в Лондон незадолго до рассвета. Зайдя в свой дом, он упал на кровать и проспал несколько часов, понимая, что не может явиться к Эле до того, как наступит день.

Он проснулся от запаха кофе из цикория. Возле его кровати стоял мажордом и протягивал ему чашку.

Колин с благодарностью взял эту чашку:

— Тебя прислали сами небеса, Дональд.