Сладкое желание

К тому моменту когда он зашел в этот дом, его бабушки там уже не было. Она дала деру, и никто не попытался ее остановить. Никто не стал обращать внимания на пожилую женщину, хотя та и причинила только что такой вред: в доме началась суматоха, все бросились к Эле, все внимание было сосредоточено на ней. Как тому и следовало быть.

Он не винил никого из слуг в том, что они позволили его бабушке уйти. Он займется ею позже. А пока что не могло быть даже и мысли о том, чтобы отойти от Элы.

Кроме того, спрятаться этой пожилой женщине было негде: не существовало такого места, где он, Колин, не смог бы ее найти…

— Вам следовало бы чего-нибудь поесть, — сказала леди Толбот.

В ответ Колин просто покачал головой, даже не посмотрев в ее сторону. Он не отрывал взгляда от Элы. Ее кожа с золотистым оттенком была бледной. Под ее глазами виднелись темные круги, похожие на синяки.

Леди Толбот слегка сжала пальцами его плечо:

— Ну, тогда хотя бы отдохните немного в какой-нибудь другой комнате. Ей от вас не будет никакого толку, если вы доведете себя до изнеможения.

— Я вполне могу отдохнуть, сидя на этом стуле.

— Стрикленд…

Он посмотрел на нее через плечо:

— Я отдохну, когда она проснется. После того, как услышу ее голос своими собственными ушами. После того, как она скажет мне, что с ней все в порядке.

В течение нескольких секунд леди Толбот задумчиво смотрела на него, а потом медленно кивнула.

И тут вдруг Эла зашевелилась. Схватившись руками за свою талию, она подтянула колени к груди и приподняла верхнюю часть своего тела с таким пронзительным стоном, который проник в самую глубину души Колина.

Леди Толбот бросилась к Эле и бережно обняла ее:

— Эла!

Колин взял Элу за руку, не замечая, что повторяет ее имя. Его охватил страх. Он ждал, когда она наконец проснется, но при этом хотел быть уверенным, что с ней все в порядке. Он желал, чтобы она поскорее пришла в себя, но не таким вот образом. Не со стоном от боли. От этого стона Элы ему самому захотелось взвыть.

Эла рухнула верхней частью тела на постель, как будто ее повалил очень сильный порыв ветра.

Леди Толбот наклонилась над ней:

— Эла! Что с тобой?

Колин забрался на кровать с другой стороны Элы и обхватил ее руками, стараясь не доставить ей какого-либо неудобства и не причинить боль. Ее глаза, широко раскрытые от боли, смотрели на него. Ему до пробуждения Элы хотелось снова посмотреть в ее открытые глаза, но при этом он отнюдь не хотел увидеть в них такую неимоверную боль.

У нее на лбу выступил пот, кончики волос, обрамляющие лицо, прилипли к коже.

Он наклонился над ней и стал аккуратно убирать волосы с ее лба. Он не знал, что же причиняет ей сейчас такую боль, и опасался своими действиями усилить ее. Он хотел как-то помочь, хотел забрать всю ее боль внутрь себя, чтобы она больше не страдала.

— Эла, — тихонько спросил он. — Что с тобой случилось? Что не так?

Она покачала головой, и ее слегка остекленевшие глаза наполнились слезами. Она смотрела на него взглядом, который показался ему почти осязаемым, — как будто его взяли рукой за сердце.

— Это происходит.

— Что происходит, дорогая?

И тут он почувствовал какую-то влагу под своей ладонью, лежащей на кровати. Он приподнял ладонь и поднес ее поближе к своему лицу, растопырив пальцы. Все они были вымазаны в блестящей крови.

Эла, приподняв голову, посмотрела на его ладонь, и у нее изо рта вырвался сдавленный, какой-то животный стон.

— Снова, — еле слышно сказала она, а затем закрыла глаза и положила голову обратно на подушку.

Леди Толбот тихонько охнула и повернулась к двери, где стояла экономка:

— Отправьте кого-нибудь за акушеркой. Быстро.

Колин смотрел на свою окровавленную ладонь, и от вида этих пятен крови его охватило оцепенение.

Об этом он совсем не думал. Все его мысли были только об Эле… О ее личном благополучии.

А ему, наверное, следовало бы не забывать и об этом. Ведь это, в конце концов, было причиной того, что они решили пожениться. По крайней мере, он сказал Эле, что в этом заключается причина.

Но после недавнего инцидента с Элой он думал исключительно о ней. Он совсем не думал об их ребенке. И ему даже в голову не приходило, что охвативший его страх может быть сопоставимым с чем-то еще.

А ведь может. И сейчас его охватил не менее сильный страх. Страх за их ребенка.

Она сейчас теряла их ребенка.

К тому моменту когда пришла акушерка, самые сильные боли уже прошли.

Эла больше не кричала. Ее дыхание выровнялось и стало спокойным. Как бы усталым, но при этом ровным и спокойным.

Только по этой причине Колин согласился ненадолго оставить ее и выйти в коридор.

Он вышел из комнаты лишь для того, чтобы Мэри-Ребекка и экономка могли постелить свежее постельное белье и помочь Грасиэле переодеться. Он ходил быстрым шагом туда-сюда возле двери, прислушиваясь к звукам, которые из-за этой двери доносились, и то и дело проводя ладонью по волосам и сильно дергая себя за кудри.

— Колин!

Он поднял взгляд, услышав голос Клары.

— Здравствуй, Клара, — сказал он.

— Ей лучше?

— Она проснулась, — ответил он.