Сладкое желание

Она отогнала от себя эту невеселую мысль. Ей не стоит волноваться. Беспокойство может причинить ей только вред. Выбора у нее уже не было. Колин настоял на том, чтобы они поженились, и она дала на это согласие.

Вдовствующая графиня выгнула бровь дугой, явно ожидая от Грасиэлы какого-то ответа.

А ответа у Грасиэлы не было. У нее сейчас не имелось никаких слов, которые могли бы утихомирить этого старого дракона. Ей не хотелось сообщать этой женщине о своей беременности. Нет, она не станет унижать себя признанием того, что забеременела от Колина, еще не находясь с ним в браке.

— Вам что, нечего мне сказать?

Грасиэла наконец-таки нашла в себе силы ответить:

— Мы уже помолвлены. Об этом объявлено, и Колин уже получил специальное разрешение.

Старая графиня небрежно взмахнула рукой:

— Нет ничего такого, чего нельзя было бы исправить. И нет ничего такого, чего нельзя было бы повернуть вспять. Вы еще не поженились.

Грасиэла покачала головой. Холодок в груди, появившийся, едва она увидела в своей гостиной эту женщину, заметно усилился.

— Вам, вообще-то, следовало бы поговорить об этом сначала с вашим внуком. Я ответила согласием на предложение, которое он мне сделал. И я не буду забирать свои слова обратно.

Старуха фыркнула:

— Я с ним уже говорила.

— И что он вам сказал?

— Я ведь пришла к вам, не так ли? Этот упрямый парень, похоже, полагает, что он обязан на вас жениться. (Грасиэла вся напряглась под испытующим взглядом вдовы.) Вы, видимо, сказали ему, что беременны.

Эти слова поразили Грасиэлу, как точно выпущенные стрелы. Судя по той манере, в которой говорила и смотрела на нее эта женщина, у нее явно не имелось никаких сомнений относительно верности этого предположения.

— Ну так что? — спросила графиня, и ее голос вдруг стал пронзительным. — Это правда?

Неужели она думала, что она, Грасиэла, солгала? Грасиэла тяжело вздохнула. О господи, ну зачем Колин рассказал о ее беременности своей бабушке? Он счел это необходимым для того, чтобы дать объяснение своему решению жениться на ней?

— Я думаю, что вам лучше уйти.

Леди Стрикленд фыркнула:

— Вы указываете мне на дверь? Ну, знаете ли, со мной еще никогда не обращались так грубо!

Грасиэла пошевелила пальцами рук, которые она сейчас держала на коленях.

— С вами так никогда не обращались? Странно…

Рот у леди Стрикленд раскрылся, и она стала похожа на разинувшую пасть рыбу. Грасиэла встала и, подойдя к двери гостиной, жестом показала вдове, чтобы та ушла.

Тяжело опираясь на свою трость, вдова поднялась с кресла и направилась к двери. Ее трость при этом гулко стучала по полу: тук, тук, тук… Подойдя к двери, она остановилась и уставилась на Грасиэлу:

— Вы должны его отпустить. Даже если вы беременны от него, а не просто прибегли от отчаяния к подобной хитрости, шансов, что вам удастся выносить и родить ему сына, нет. Вы испортите ему жизнь. Отпустите его, чтобы он смог найти для себя более подходящую женщину и жениться на ней.

Более подходящую женщину. Эти слова больно укололи Грасиэлу. Не потому, что она полагала, что с ней что-то не так. И не потому, что она считала себя не подходящей для Колина кандидатурой, недостойной его.

Они укололи Грасиэлу, потому что Колин, по ее мнению, не любит ее… А ведь только любовь не позволила бы ему пожалеть в будущем, что он на ней женился.

Грасиэла выглянула в коридор. Не увидев там слуг, она пропустила леди Стрикленд вперед и вежливо произнесла:

— Я вас провожу к выходу.

— Вам нет необходимости так утруждать себя, — усмехнулась вдовствующая графиня. — Вы ведь, по сути дела, вышвыриваете меня из своего дома.

Проигнорировав это ехидное замечание, Грасиэла вышла из комнаты первой. Дойдя до верхней части лестницы, она взяла у леди Стрикленд ее трость, чтобы ее гостья могла, спускаясь по лестнице, держаться за перила. Леди Стрикленд жестом показала Грасиэле, чтобы та пошла первой:

— Я иду уж слишком медленно. Так что идите впереди.

Грасиэла, подчинившись, начала спускаться по лестнице, когда вдруг с первого этажа донеслись какие-то голоса. Бросив взгляд вперед, она увидела, как в вестибюль заходит Мэри-Ребекка. Слуга принял у нее плащ и перчатки. При виде Мэри-Ребекки у Грасиэлы стало как-то легче на душе.

После общения с бабушкой Колина Грасиэла была очень даже рада встретиться со своей подругой. Она прошла уже больше половины лестницы — оставалось лишь несколько ступенек — и уже даже открыла рот, чтобы позвать Мэри-Ребекку и поздороваться с ней, когда вдруг что-то твердое с силой толкнуло ее в спину.

Она, охнув, попыталась схватиться рукой за перила, но ее тело уже потеряло равновесие и начало падать вперед. Сила тяготения оказалась явно не на ее стороне.

Она падала.

От ужаса у нее сжалось горло, и она почувствовала, что ее пальцы не смогли ухватиться за холодное гладкое железо перил. Они не смогли вообще ни за что ухватиться.

Да, она падала.

В ее ушах зазвучали крики. Кто это кричал — она сама или Мэри-Ребекка, — этого Грасиэла толком не поняла.