Сладкое желание

Однако когда Грасиэла зашла в гостиную, она увидела там не Мэри-Ребекку с дочерями, а вдовствующую графиню, бабушку Колина.

— Я никогда в полной мере не одобряла дружбы моего внука с младшим Отенберри, — начала графиня. — Но при этом не давала воли своим предубеждениям, потому что Отенберри был наследником титула герцога, и я надеялась, что он не пойдет по стопам своего отца. А отец его был ужаснейшим негодяем и распутником.

С этим Грасиэла была согласна, но предпочла промолчать. Она ведь осознавала, что этой леди не захотелось бы ее слушать, потому что она пришла сюда не слушать, а говорить.

— Несмотря на титул герцога, он вел себя как простолюдин, — продолжала графиня. — Его женитьба на вас является тому подтверждением. Одним из многих.

Грасиэла тихонько вздохнула, удивляясь тому, как такие вот дамы, считая себя благородными и воспитанными, запросто могут оскорблять кого угодно и как угодно.

— Вы давно не в расцвете лет, — продолжала леди Стрикленд. — Но еще довольно привлекательны. У вас хорошее телосложение.

Ее взгляд заскользил по телу Грасиэлы, как будто она приценивалась к лошади. Грасиэла приподняла подбородок и спокойно вынесла это разглядывание.

— И груди у вас полные, — добавила графиня.

Грасиэла, сдерживая гнев, вздохнула.

— Но все это неизбежно исчезнет через несколько ближайших лет, и с чем тогда останется мой внук? Он к тому времени как раз таки будет в самом расцвете, а вы станете женщиной на склоне лет, не способной выполнить то, ради чего Бог вас, собственно, и создал.

— А что именно?

Графиня уставилась на Грасиэлу с таким видом, как будто та задала глупейший из вопросов:

— Как это что? Родить своему мужу сыновей.

Грасиэла поморщилась:

— Ну да, конечно. И как это я сама не догадалась!..

— Однако мужчины никогда не задумываются о будущем. Эта задача лежит на нас, женщинах. На матерях, а в случае с Колином — на мне. Это мой долг — наставить его на правильный путь.

— Зачем вы сюда пришли, миледи? — не выдержала Грасиэла.

— У вас есть один здоровый ребенок, которого вы родили.

Грасиэла интуитивно почувствовала, что эта женщина уже знает, что у нее есть дочь.

— Да.

— Дочь. — Вдовствующая графиня скривилась в гримасе, как будто родить на белый свет дочь — это явно недостаточно для женщины.

— Да. Ее зовут Клара. Она сейчас на втором этаже.

Графиня пошевелила пальцами своей руки с сильно проступающими венами и подалась вперед. Ее шея вытянулась, как у журавля.

— Это правда, что вы уже теряли ребенка? И что даже не один раз?

Грасиэла сделала глубокий вдох, чувствуя себя маленькой девочкой, которую допрашивают по поводу какого-то ее проступка.

— Вы, похоже, знаете про меня очень много.

Она заерзала в кресле, задаваясь мыслью, что же еще этой женщине известно о ней. Знает ли она о том, что Грасиэла беременна? Сказал ли Колин ей об этом?

— Я навела справки. Мой долг — знать, какую женщину выбрал для себя мой внук.

— Понятно, — прошептала Грасиэла, вдруг почувствовав себя совершенно не защищенной и уязвимой перед этой старухой.

— Вы ему не пара, — уставившись на Грасиэлу, угрюмо заявила графиня.

О господи, как же это все неприятно! Грасиэла окинула взглядом комнату, как будто бы ища, куда бы она могла спрятаться.

— Я понимаю, что вам, видимо, трудно согласиться с таким выбором своего внука, миледи, — сказала Грасиэла.

Ей и самой было трудно с ним согласиться, и она была готова сбежать в свое поместье, однако Колин остановил ее.

— Вы действительно это понимаете? — Леди Стрикленд наклонила голову, и Грасиэле показалось, что ее высокая прическа вот-вот распадется и волосы рухнут вниз. — Если понимаете, то тогда вы должны признать, что вы и мой внук не очень-то друг другу подходите.

Подумав пару секунд, Грасиэла кивнула.

А графиня продолжала:

— Но вы тем не менее упорно не хотите все это остановить.

У Грасиэлы возникло ощущение, что она сейчас идет на цыпочках по лабиринту из колючих кустов. И что не оступиться в этом лабиринте невозможно. Невозможно избежать уколов этих колючек.

— Вы, похоже, умная женщина, к тому же далеко не юная девушка. (Опять ей невежливо указали на ее возраст.) Вполне очевидно, что вы осознаете, каким нежелательным является этот брак. Мой внук молод. Ему нужны наследники. Сыновья. Они ему не просто нужны — он и сам хочет, чтобы они у него были. Вы же вряд ли сможете нарожать ему сыновей.

«Он и сам хочет, чтобы они у него были». Эти слова о желании Колина обзавестись сыновьями укололи Грасиэлу еще сильнее, чем идея о необходимости продолжить его род.

Грасиэла тяжело вздохнула. С одной стороны, ее радовало, что она уже носит внутри себя ребенка Колина, но, с другой, она терзалась осознанием того, что это, скорей всего, будет единственный ребенок, которого она сможет ему родить. Более того, этот ребенок вполне может оказаться девочкой. Будет ли Колин разочарован? Будет ли он жалеть о том, что женился на ней, — так, как жалел об этом Отенберри?