Сладость или гадость

Может быть, тебе стоит просто уйти. Но уход казался поражением. Это было похоже на то, что я позволила бы им победить.

Не раздумывая, я проскользнула внутрь, позволив темноте поглотить меня. Вытащив свой мобильный телефон, я включила фонарик, используя его, чтобы ориентироваться на лестнице. Если бы мне удалось подняться наверх, я бы смогла сделать несколько убийственных снимков костра. Может быть, даже несколько классных снимков океана.

Ступеньки скрипели под моими ногами, когда я поднималась по ним. Стены теперь были почти голыми, лишь покрытые граффити, признаниями в дружбе и любви, подростковыми надеждами и мечтами. Я закатила глаза, когда заметила имя моего брата, нацарапанное в грубом сердце. Даже в десятом классе он пользовался популярностью у девочек.

Отдаленный смех донесся с ветром, и я замерла. Мне не хотелось быть здесь, когда появятся остальные. Набирая темп, я следила за ногами, пока шла по заброшенному дому. Здесь было еще темнее, только серебристый свет луны и фонарик моего мобильного телефона освещали путь.

Я подошла к одному из окон спальни, выходящему на пляж. Волнение пронзило меня, когда я сунула мобильник в карман и начала делать первый снимок. Мне хотелось запечатлеть вечеринку, по-настоящему сосредоточиться на безрассудной и дикой природе молодежи.

Было что-то логичное в том, чтобы увековечить моих одноклассников, когда они пили и танцевали на фоне пламени в Ночь Дьявола. Мерцание огня отбрасывало их тени, скручивая и изгибая их в искаженных монстров. Они выглядели такими беспечными, такими свободными. Но я знала, что мы все носим маски, и не только страшные ночные маски. Я знала, что мы все позволяем людям видеть только то, что хотим, чтобы они видели. Я также знала, что это было то самое – последнее дополнение к моему портфолио, и меня захлестнуло чувство удовлетворения.

Моя мама и Мэдисон хотели, чтобы я находилась там, внизу, переживая ночь подростковой свободы. Но здесь, в тени, мне казалось гораздо уютнее. Наблюдая, но не участвуя. Так было не всегда. Когда я была ребенком, у меня имелись друзья. Мне было весело. Но по мере того, как я росла, то поняла, что дружба непостоянна. Девочки играли со мной не потому, что им было не все равно на меня, они играли со мной, чтобы использовать меня, пытаясь добраться до Каллума. И когда он уехал, они двинулись дальше, без меня.

Я была недостаточно интересна. Мне не нравилось ходить по магазинам, делать прически и говорить о мальчиках. И мне было грустно, так чертовски грустно.

Будь ты проклят, Каллум.

Воздух за моей спиной изменился, и я замерла, мое сердце бешено колотилось о грудную клетку.

– Эй? – я оглянулась через плечо и крикнула в темноту.

Тишина.

Ничего, кроме оглушительной тишины.

Это просто твой разум играет с тобой злую шутку. Здесь никого не было, я бы услышала, как они подошли. Пара стаканов, которые я выпила ранее, вероятно, были плохой идеей, затяжной гул в венах затуманил мой разум.

Я провела пальцами по кольцу фокусировки, заставляя себя вернуться к текущей задаче. Еще несколько снимков, и мне бы хватило, тогда я могла бы уйти с вечеринки и никогда не оглядываться назад.

Но когда я почувствовала, как порыв теплого воздуха пронесся над моим плечом, то поняла, что не одна. Страх охватил меня, пригвоздив к месту, когда я изо всех сил вцепилась в камеру.

– Я же говорил тебе, солнце, – слова Зака были грубыми, как будто он балансировал на грани самоконтроля. – Ты можешь убежать, но ты не можешь спрятаться.

Глава пятая

– Зак, что за...

Он обхватил рукой мою челюсть, прикрывая рот.

– Ш-ш-ш, они идут.

Они идут? Что, черт возьми, он имел в виду?

Но потом внизу раздался смех.

– Она где-то здесь, – это была Тилли. – Рассредоточьтесь и найдите ее. Самое время отплатить ей ее же монетой.

Я попыталась высвободиться из объятий Зака, но его другая рука обхватила меня за талию, прижимая к своему твердому телу.

О боже. Каждое нервное окончание ожило, вибрируя от его близости. Я хотела ненавидеть его. Часть меня действительно ненавидела его.

Но как ты могла ненавидеть единственного парня, который тебя когда-либо видел? Парня, который подарил тебе твой первый поцелуй? Подарил тебе больше, чем просто твой первый поцелуй?

Глупое, дурацкое, предательское тело.

– Ее здесь нет, – крикнул кто-то.

– Попробуй подняться наверх, – ответила Тилли. – Она все еще здесь. Я видела вспышку ее дурацкой гребаной камеры.

Их шаги приближались. Теперь они были на лестнице.

– Не говори ни слова, – выдохнул Зак мне в ухо, начав тянуть меня дальше в тень. Под моими кедами заскрипел пол, заставив сердце бешено заколотиться.