Сладость или гадость

Казалось, прошла целая вечность, но наконец он снова услышал голос Мэллори. Она пыхтела, и он догадался, что она бежала.

– Артур?

– Он идёт? – тут же отозвался мальчик.

– Сказал, что придёт, – ответила Мэллори.

– Но не сразу?

– Он сказал, что ему нужно кое-какое специальное оборудование.

Это звучало многообещающе.

– Какое специальное оборудование? – нервничал Артур.

– Он не сказал, – проговорила Мэллори. – Однако вёл он себя чуток чудаковато…

– В каком смысле?

– Когда я сказала, что мы поймали его глупого кота, он сказал, что не верит мне.

У Артура упало сердце.

– Он же по-прежнему у тебя, так? – спросила Мэллори.

– Я правда держал его… – ответил Артур.

– Держал? – голос Мэллори прозвучал резко.

– Случилось нечто очень странное.

– Артур! – рявкнула Мэллори.

– Кот вроде как загипнотизировал меня. Знаешь, этими своими чудными жёлтыми глазами…

– Артур! – голос Мэллори повысился ещё на пару тонов.

– Я не виноват!

Мэллори ничего не сказала, но Артур знал, что она рассержена. Он узнал это главным образом по тому, что получил резкий и очень болезненный удар по левой ноге.

– Ой! Больно!

– Очень хорошо! И должно быть больно!

– Не надо! – воскликнул Артур, ожидая новый пинок. Однако Мэллори не стала больше его лягать. Но не по доброте душевной, как скоро сообразил Артур, так как он услышал новый, более низкий голос, голос, который он узнал.

– Что у нас тут?

Голос Мэллори:

– Он застрял!

Голос старика:

– Это я вижу.

Голос Мэллори:

– Нам надо его вытащить.

Голос старика:

– Согласен. Подержи-ка это, будь добра.

Артур знать не знал, что такое «это». Но теперь он ждал с куда большим терпением, поскольку чувствовал: скоро что-то произойдёт и его вызволят из этой жуткой переделки.

Артур почувствовал, как по ногам и бёдрам распространяется какое-то тёплое и влажное ощущение.

– Что это? – спросил он. – Что происходит?

– Мой особый рецепт для застрявших в узких трубах мальчишек, – объяснил старик. – Возьмись-ка за ногу, будь добра, – велел он Мэллори.

– Что это? – Артур снова начал нервничать.

– Смесь оливкового масла, топлёного масла, маргарина и вазелина, – объяснил старик. – Сработает как по маслу.

И сработало.

Старик тащил за одну ногу, Мэллори за другую, и Артур медленно, но верно появлялся из трубы. Наконец он выскочил одним махом, как последний плюх слайма из бутылочки, и шлёпнулся на траву. Рецепт старика был скользкий и масляный. Он промочил ему джинсы, затёк на пуховик и даже на футболку.

– Вот так грязища! – фыркнула Мэллори.

– Спасибо, – сказал Артур. – Вот честно… спасибо.

Он благодарно кивнул старику, который так и был в своих старомодных брюках в полосочку, жилете и тёмных очках в чёрной оправе с круглыми, совершенно непроницаемыми линзами.

– Ты мне сказала, что вы поймали Хэя, – произнёс старик и, отмахнувшись от благодарности Артура, повернулся к Мэллори. – Так где он?

– Артур выпустил его, – с горечью ответила Мэллори. – Но он поймал его, верно, Артур?

Артур кивнул:

– Он пришёл ко мне. Он урчал. Он хороший кот.

Мэллори хотела с этим поспорить, но одумалась и сменила тему.

– Ты так перепачкался, – сказала она. – Твоя мать тебя убьёт, когда увидит эту одежду!

Артур взглянул на неё:

– А твой отец не слишком обрадуется, когда увидит свой замечательный чёрный халат, а?

– Что ты хочешь сказать? – напряглась Мэллори.

– Ты посмотри на него – он весь в ржавчине и лошадином помёте!

Мэллори посмотрела вниз. Артур был совершенно прав. Подол её отцовского халата был в коричневых и зелёных разводах свежего лошадиного дерьма, а остаток был расчерчен и запятнан ржавчиной из трубы.

– Упс! – воскликнула Мэллори.

– И в самом деле, упс, – сказал старик. – А теперь, если вы не возражаете, мне нужно возвращаться домой. Сообщите мне, когда поймаете Хэя, хорошо?

9 Подкрепление

Старик взобрался обратно на берег, оставив Мэллори и Артура стоять в пересохшем русле ручья.

– Поверить не могу, что ты выпустил это глупого кота! – завопила Мэллори, вихрем повернувшись к Артуру, как только старик исчез из поля зрения.

– Ты не поверишь, – тоскливо сказал Артур, – но у меня правда не было выбора.

– Чушь! – рявкнула Мэллори.

– Не было! – повысил голос Артур.

– Слабак!

– Меня загипнотизировали!

– Ерунда! Как кот мог тебя загипнотизировать?

– Его глаза… – возразил Артур.

Он содрогнулся, вспомнив эти кошачьи глаза. Их золотой цвет словно бы сделался расплавленным и мерцающим. Перед ними невозможно было устоять. И какими бы невероятными ни были глаза, но голос, голос был ещё невероятнее. Странный бестелесный голос, велевший ему почесать уши. Голос, говоривший по-английски.

Разве мог он исходить от кота? Коты не говорят по-английски.

С другой стороны, коты и верхом на лошадях не ездят, а дети неожиданно не проваливаются на сотню лет назад (примерно), просто потому что вышли поклянчить у соседей сладости.

– Меня уже тошнит от всего этого, – пробормотал он.

– Тошнит от чего? – спросила Мэллори.

– От всех этих странностей.

– Меня тоже, – поддержала Мэллори.

– Почему этот старикан не может просто отослать нас назад? – с изрядной долей возмущения проговорил Артур. – Он уже небось хорошо поразвлёкся.