Сладостное забвение

– Никогда об этом не думал, – протянул он. – Пожалуй, я всегда таким был.

Почувствовав неладное, я посмотрела вниз и изумленно разинула рот.

Он перерезал бретельку моего лифчика от бикини.

У меня появилось подозрение, что дело не в моем комментарии. Николас явно не хотел, чтобы я шла на вечеринку.

В гараже раздался голос Бенито, который наконец-то соизволил вернуться.

– Я воспользовался аптечкой под раковиной, чтобы поправить пару стежков. Надеюсь, ты не против.

Пока они разговаривали, я попыталась выровнять дыхание и собраться с мыслями. Я сняла лифчик от купальника через платье – теперь он был бесполезен. Я не из тех девушек, кто может спокойно разгуливать без бюстгальтера. Не доросла до стандартов Бенито, конечно, но сейчас к ним близка. Мне предстояло сидеть со скрещенными руками всю дорогу до дома (прощай, вечеринка!) и врать кузену, что у меня порвалась бретелька. Он мне поверит и будет кивать головой. Мужчины такие наивные.

– Готова, Елена? – спросил Бенито. – Поехали.

– Угу.

Проходя мимо Николаса и заметив, что Бенито уткнулся в телефон, я кинула верх от купальника под поднятый капот.

– Психопаты любят сувениры, верно?

Губы Николаса тронул призрак усмешки, одна из перепачканных рук стиснула белую ткань быстрее, чем я успела покинуть гараж.

Бенито сел за руль, надвинув на нос солнцезащитные очки.

– Пардон, что задержался. Чуть не отрубился, пока поправлял швы.

Как я и думала, он не заметил отсутствие половины бикини. Не задавал вопросов о лопнувшей лямке. И быстро отвез меня домой.

Но прежде чем мы дошли до красной парадной двери, мое лицо обожгло подозрительным взглядом.

– А что у тебя на шее?

Я вытерла указанное место: на пальцах были следы машинного масла. Долго же оно там оставалось! Мне стало неуютно.

– Э-э-э… понятия не имею.

Бенито промолчал и, похоже, не услышал, как заплясало сердце в моей груди. Но нечто мрачное скользнуло в его глазах, перед тем как я отвернулась.

Я не просила Николаса Руссо, жениха родной сестры, распускать руки. Но некрасивая правда, которую Бенито не сумел прочитать на моем лице, заключалась в том… что мне понравилось.

Глава пятнадцатая

Я хочу жить свою жизнь, а не записывать ее.

– Жаклин Кеннеди[46]

–

Елена

Мне начинало казаться, что влечение к Николасу стало наказанием за него. Своего рода кармой. Когда он меня коснулся, мне захотелось, чтобы на его месте оказался кто-то другой, и этот другой явился в лице жениха Адрианы.

Остаток воскресенья прошел в «компании» повышенной влажности в воздухе, потока ледяного воздуха из кондиционера и моих собственных мыслей. До него я была девственницей, даже ни разу не целовалась с мужчиной. Мир похоти и секса всегда находился где-то рядом, но я ничего не знала о страстях, пока не шагнула в бедную квартирку, держа за руку едва знакомого человека. Мне было важно только то, что он вообще не знаком с Милашкой Абелли.

Потом я вышла за дверь со сломанной цепочкой и задумалась. На моем пальце блестело дешевое кольцо. Наверное, в тот момент я превратилась в иную женщину – на мне было несмываемое алое пятно, а в крови зародилось глубокое темное желание. Стоит лишь раз ступить на смутную сторону жизни, что полна плотских утех, вернуться назад попросту невозможно. Да и желания возвращаться не будет. Я списала это на личные проблемы и смирилась с тем фактом, что потихоньку схожу с ума.

На следующее утро после вечеринки я попыталась прийти в себя. Но стоило мне услышать голос будущего зятя в коридоре, занимаясь со скуки стиркой, как я немедленно приложила уйму усилий, чтобы попасться ему на пути. Хотя мне и не требовался стакан воды и уж тем более было совершенно не обязательно надевать самые короткие шорты, какие я могла найти в гардеробной. Я гуляла по тонкому льду, но не знала, как остановиться.

Теперь я поняла, почему меня влекло к этому мужчине. У него грубые руки, низкий голос, внушающая трепет аура… Он идеально попадал под описание того, что мне было жизненно необходимо, но от чего я открещивалась.

Каждый раз, как он оказывался поблизости, меня притягивало невидимой леской, обещающей острое удовольствие, – надо было только последовать за ней. Прежде я и не догадывалась, что у меня все настолько плохо с самоконтролем. Отдельной горькой ноткой стало то, что мне не хотелось сдерживаться.

По крайней мере, я знала, что еще не перешла черту. Здесь, слава богу, нужна инициатива с обеих сторон.

Николас разговаривал по телефону, когда я прошла мимо него. Его взгляд поднялся от мраморного пола к моим ногам, скользнул по ужасным шортам (если честно, я уже жалела, что нацепила их) и, наконец, добрался до моего лица. Он посмотрел на меня так, как будто я – жвачка на подошве его дорогущего ботинка. Странно, как он вообще мог меня чем-то привлекать.

И вот как раз тогда, хотя мы и не сказали друг другу ни слова, я стала пытаться разрабатывать план по избавлению собственной персоны от всепоглощающего интереса к Николасу Руссо.