Сладостное забвение

– Яна пробежку! – прокричала я, спускаясь по лестнице. Закрывая дверь, я успела услышать сонное хмыканье, которое раздавалось из темной мужицкой берлоги.

Мне нравилось притворяться, будто я могу запросто выйти из дома и отправиться на пробежку по нашему закрытому охраняемому сообществу, хотя в действительности все было не так. Поэтому я села на ступеньку и принялась медленно зашнуровывать кроссовки.

Было еще рано – где-то около восьми утра – и вокруг меня бродила пара слуг, намывая и без того чистый особняк. Здесь всегда кто-нибудь околачивался. Я не хотела иметь прислугу, когда выйду замуж и озаведусь своей семьей. Я мечтала бродить голой по коридорам и надеялась, что для будущего мужа это будет достаточно весомым аргументом.

Минуту спустя появился Доминик, растрепанный, сонный и мрачнее обычного. На нем была футболка без рукавов, свободные шорты и ботинки. Я знала, что под одеждой к его ноге прицеплен пистолет.

Габриэлла вышла из-за угла с простынями в руках и просветлела при виде меня.

– О, вы бегать собрались, отлично! Тогда начну с вашей комнаты. Ваша бабушка злится на меня, когда я захожу к ней раньше десяти.

Я посмотрела на нее. Темные волосы Габриэллы лежали на голове неаккуратным пучком, а улыбка была заразительной. Я улыбнулась в ответ.

– Да, с ней надо придерживаться королевского распорядка дня.

Габриэлла была симпатичной жизнерадостной кокеткой. Я бы забеспокоилась, не пользуются ли этим мужчины Абелли, но знала, что могу не бояться за нее, даже когда она подошла к Доминику (он, разумеется, что-то строчил в телефоне), поднялась на цыпочки и прошептала парню что-то на ухо, вероятно, неприличное.

Доминик не поднял глаз от экрана, но его губы тронула улыбка.

– Потом, – кратко сказал он.

Габриэлла смущенно усмехнулась и, извинившись, проскочила мимо меня на лестницу.

«И он туда же?»

– Поверить не могу, – пробормотала я, когда Габриэлла не могла нас слышать. – Тебе вообще не надо смотреть на девушку, чтобы затащить ее в постель.

Я удостоилась фырканья. Доминик спрятал телефон в карман.

– Пошли, пока не стало жарко.

Мы пробежали по всему району, где жило наше сообщество. Я помахала Тиму Фульцу, который как раз садился в машину, чтобы поехать на работу в юридическую контору. В основном везде было тихо: люди, которые могли позволить себе дорогущие особняки, по полгода проводили в отпуске или лежали в кроватях с похмельем и дорогими проститутками. Я заметила Райана, стригущего лужайку, и во рту сразу появился привкус горечи.

К десяти часам, когда в поле зрения появился родной дом, солнце жарило сильнее, чем когда-либо. По спине лениво скатывались капли пота, легкие горели. Прыгнуть с разбегу в бассейн казалось лучшей в жизни идеей.

– Кто первый до дома… – пропыхтела я.

– Нет. – Доминик не сбавлял темпа, но футболка кузена насквозь промокла.

– Что, струсил?

– Это сработало бы, если бы мне было пять лет.

– Я расскажу отцу, где ты прячешь травку.

Он саркастично вздохнул, покачал головой и рванулся вперед.

– Эй!

Мышцы пылали, но я набрала темп и поравнялась с кузеном. Пихнула плечом за жульничество, сбив с шага, но быстро поняла, что ответа не будет: на крыльце появился папа́ вместе с незнакомым мужчиной, и они оба смотрели на нас.

Машина Николаса стояла перед домом, и, когда этот гигант вылез из салона, сердце затрепетало, вызвав цепную реакцию дрожи в груди.

Доминик затормозил, явно решив, что гоняться с кузиной при людях неприлично. Я держалась с ним рядом, пока ноги не ступили на лужайку.

Доминик закинул руки за голову и глубоко вздохнул.

– Вот же хрень, – пожаловался он, пыхтя.

– Курить меньше надо, – сказала я, давясь воздухом в попытке слишком быстро вдохнуть.

Кузен вскинул бровь, дескать, какая в таком случае отмазка у меня.

– Мамино печенье, – бесстыже заявила я.

Доминик засмеялся тихим, задумчивым смехом, который был свойственен только ему.

Ноги были в огне, но я не позволила себе упасть на колени. В любой другой день я бы демонстративно и драматично повалилась на траву, но, к сожалению, сегодня у нас были гости. Я решила, что если стану часто сожалеть о присутствии Николаса, то со временем и правда начну так к нему относиться. Цеплялась за последние соломинки.

Волосы прилипли к потному лицу, а сердце колотилось без пауз. Я расправила плечи, попыталась отдышаться, и против своей воли посмотрела на Николаса. На нем был серый костюм, белая рубашка и черный галстук. Выглядел на все сто, как обычно. Мне внезапно захотелось вытереть пот об него.

Маршируя по дорожке, он бросил на меня взгляд. Выражение его лица в ту долю секунды оказалось не слишком приятным. Он не хромал, и издалека было совершенно незаметно, что вчера в драке об него ломали предметы мебели. Тони, вероятно, до сих пор отсыпался на нижнем этаже. Что ж, я могла только надеяться, что брат решил обдумать свои отношения с Дженни.

Голос отца выдернул меня из размышлений.

– Елена, подойди.