Сладостное забвение

Николас замер, после чего издал злобный сдавленный стон и отпихнул меня в сторону.

Я схватилась за столешницу, поймав равновесие, и развернулась.

Его взгляд пылал.

– Похоже, ты настолько же жулье, насколько и я, Елена.

И что это должно означать? Похоже, он намекал, что я была кому-то неверна.

Я заледенела, когда кое-кто появился на пороге. Габриэлла. Она посмотрела на нас, переводя взгляд с одного на другого, неловко улыбнулась и вылетела из кухни.

Голова оказалась затуманена, и я не смогла проанализировать тот факт, что Габриэлла была уже с тремя мужчинами моей семьи, но даже будь у меня время, то я понимала: мне в принципе все равно. Я лишь с ощутимым облегчением порадовалась, что она не вошла сюда минутой раньше.

– Иди наверх и переоденься, Елена. – Голос Николаса был тверд и бескомпромиссен.

Неужели он правда думал, что я стану его слушать? Боже, ну и самомнение.

Я прищурилась.

– Нет.

Он провел языком по зубам и, прежде чем я успела понять его намерение, схватил меня и закинул себе на плечо. Все произошло мгновенно, я задохнулась от возмущения, воздух тут же вылетел из легких.

– Похоже, придется сделать это за тебя, – буркнул он, направляясь к двери.

– Ладно, я переоденусь!

Но Николас не отпустил меня, и я тщетно попыталась вывернуться из его хватки. Его рука сжалась вокруг моих ног, как тиски, и я не смогла сдвинуться даже на сантиметр. Он толкнул дверь, и я запаниковала.

– Прекрати! – прошипела я, болтаясь вниз головой. – Говорю же, я переоденусь.

– Попроси вежливо.

Я стиснула зубы.

– Пожалуйста, поставь меня на пол.

Он послушался меня, когда донес до холла. Взгляд Николаса метнулся к лестнице, командуя мне идти туда.

– У тебя серьезно не в порядке с головой, – сказала я. Сердце до боли сильно билось о ребра.

Он саркастично хмыкнул.

– Ты еще ничего толком не видела.

Если честно, именно этого я и боялась.

Глава двадцать вторая

Это было началом конца нашего дела.

– Энтони Кассо[61]

–

Елена

– Проходите!

Дверь пентхауса на двадцать первом этаже распахнулась. Я увидела Джианну. Думаю, что даже человек, хорошо с ней знакомый, не смог бы предугадать, каким окажется ее очередной наряд.

Сегодня она была в маленьком черном платье с диагональной кромкой от бедра до противоположного колена. Красные туфли на каблуках. Колготки в сетку. Волнистые волосы, наполовину собранные в два пучка на макушке, и полное отсутствие макияжа. Он, впрочем, ей и не нужен.

– Вы рано! – воскликнула Джианна. Слишком блестящие глаза, расширенные зрачки: она явно под кайфом, вероятно, на кокаине.

– Я принесла брускетту, салат с морепродуктами и кое-что еще, – сказала мама, проходя прямо на кухню (в руке она держала плошку помидоров) и предоставив Бенито тащить все остальное.

Мы с Адрианой неуверенно топтались на пороге.

Почему дверь жилища Николаса открыла Джианна?

В груди свернулось неприятное чувство, и на долю секунды я всерьез ненавидела Джианну. Эмоция оказалась настолько сильной и внезапной, что застала меня врасплох. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы прогнать ее прочь.

Я не понимала, почему меня мучает беспричинная ревность: ее вообще не должно быть, особенно после вчерашнего. Проблема заключалась в том, что я до сих пор чувствовала руки Николаса на своем теле, словно меня отметили на всю жизнь. У единственного мужчины, который подобрался ко мне так близко, как Николас, были теплые и нежные касания, которые я забыла через считанные секунды.

Все на свете бы отдала, чтобы поменять их местами.

Адриана вошла в апартаменты, озираясь по сторонам.

– Значит, это и есть моя тюрьма.

Мама, которая вернулась в холл, ахнула и одарила дочь укоризненным взглядом.

– Адриана!

Сестра прошла в комнату, и я последовала за ней.

Джианна засмеялась.

– К счастью, тюрьма со всеми удобствами. Давайте я проведу для вас экскурсию.

Выяснилось, что у Николаса в Нью-Йорке имеется несколько объектов недвижимости, и для Адрианы он выбрал пентхаус. Место не было старомодным и уютным, как его кирпичный дом, но оказалось лучше хозяина, причем с любого ракурса.

Апартаменты былы современными: с дизайнерским декором, полами из белого и серого мрамора, множеством стеклянных столов и отделкой из хрома. Приглушенный романтичный свет ламп отражался от стены из закаленного стекла, за которой раскинулся город. Потрясающе красиво, но я знала – сестре здесь жить не понравится.

– Мне не нравится, – кисло сказала она, подойдя к панорамному окну.

– Да ладно тебе! – откликнулся Бенито, закинув ей руку на плечо. – А у Нико не так уж плохо. Даже бассейн есть.

Бассейн и правда был. Ровную гладь синей воды отделяло от высоты в шестьдесят метров лишь стеклянное ограждение.

– Вот ты тут и живи, раз тебе по душе, – проворчала Адриана.

– Вряд ли я приглянусь Нико в таком плане.

Губы сестры тронула тень улыбки.

Джианна и мама уже отправились на экскурсию, охи и ахи родительницы раздавались где-то в коридоре.

Никто, кроме нас, еще не появился. Жениха не было и в помине.