Сламона

— У литта… Он хотел прострелить тебе голову, я едва успел, — слегка вздрагивающим голосом ответил Рон. — А второй литт учесал во все лопатки, как только я одолжил у его приятеля меч…

— «Одолжил»? Ну, ты даешь, — пробормотал Дэви.

Он слегка вздрогнул, почувствовав, как ладошки Ильми осторожно, но крепко прижались к его раненому плечу, и тут же выкинул эту царапину из головы: и большие, и маленькие русалки отлично умели заговаривать кровь.

— Быстрее, уходим отсюда, пока тот, у кого ты разжился оружием, не поднял на ноги весь дворец! — Дэви вынул из ножен свой меч из чистейшей ненависти, быстро пересек небольшую комнату и шагнул в приоткрытую дверь, из-за которой вырывались лучи темно-красного света…

Он очутился в громадном зале, где все было красным и черным: черные стены, черный зеркально-гладкий пол, красные стекла в высоких узких окнах, красные люстры на потолке из черного мрамора… А от далеких черных дверей по длинному красному ковру, лязгая оружием, к нему валила целая толпа одетых в черное литтов.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Запределье. Возвращение

Преданный и брошенный смирится,
все простит любимому Иуде,
скажет: «Каждый может ошибиться!» —
и опять когда-то предан будет.
И опять все снова повторится.
Где вы, непрощающие люди?

Все простить — так просто и спокойно!
Этот путь не зыбок и не труден.
«Все простить — и кончатся все войны!»
«Все простить — ведь все же мы не судьи!»
Трусы рады, подлецы довольны…
Где вы, непрощающие люди?

Если же прощать мы перестанем
подлецу, предателю, иуде,
их оружьем их самих достанем —
их, пусть не намного, но убудет…
Ну давайте с вами хором грянем:
«ГДЕ ВЫ, НЕПРОЩАЮЩИЕ ЛЮДИ?!»

Эрик Снайгерс, «Вопль души»

На очередном повороте винтовой лестницы Дэви обернулся и выругался.

— Рон, давай быстрей!

— Уже иду! — крикнул Рон и продолжал развлекаться, рассекая пояса литтов и выбивая оружие из их волосатых лап.

Чертов заморок упорно относился к самой жестокой схватке, как к веселой игре, иногда он просто доводил Дэви до бешенства своими дурацкими выходками!

Да уж, заморочек с этим замороком хватало — но стоило Дэви опустить Щит, чтобы передохнуть, как Рон мигом оказывался между ним и врагами, а стоило Рону ввязаться в неравный бой с целой кучей озверевших литтов, как Дэви швырял ему на помощь единственное известное ему заклинание разрушения — Заклинание Прибоя.

Честно говоря, Дэви никогда наперед не знал, как подействует это заклятье: то ли превратит кого-нибудь из литтов в камень, то ли просто разбросает людей во все стороны, то ли вдруг обрушит люстру им на головы, то ли подожжет ковры у них под ногами, то ли покроет их лица и руки разноцветной шерстью. Наверное, Дэви что-то неправильно выговаривал в абракадабре, но самое главное, что заклинание все-таки действовало, охэй! Без него и без помощи нескольких увязавшихся за Дэви и Роном Погибших Душ им ни за что не удалось бы добраться до сторожевой башни дворца…

И все-таки они тда добрались, пробившись с боем через полсотни черно-красных залов, шагая то по красной крови, то по черному полу, то по красным коврам, то по черным трупам убитых литтов. Час Возмездия и Справедливости пронесся по королевскому дворцу беспощадным смерчом, но литтов  как будто не убывало… Так вот же вам, негодяи, за Ильми! И за ее убитую маму! И за всех Древних, замученных в Подвалах Погибших Душ! И за сожженный Ассагардон! И за Теварца! И за заморока Рона! За всех, над кем ваше гнусное племя издевается в Запределье и в Пределе!

Отбиваясь от трех бородатых громил, Дэви подумал, что после этакой рубки ужин в мурленбургском приюте должен показаться ему блаженным отдыхом… Но сейчас еще рано было думать об ужине, сперва надо было вытащить Рона и Ильми из этой бойни.

— Рон, не отставай! Надо найти окно!

А еще лучше — дозорную площадку… Дэви был уверен, что он сможет прыгнуть в море с любой высоты. Только бы очутиться в море, а уж там…  Бури и цунами, ну почему вместо нормальных окон вся башня истыкана крошечными бойницами, в которые не пролезть даже малютке-тирку?

С каждым поворотом лестницы Дэви все труднее становилось удерживать Щит, и Ильми, снова уснувшая у него на плече в самый разгар боя, казалась ему теперь очень тяжелой.

— Рон, хватит валять дурака! Пошли скорей!

Рон, стоя на двадцать ступенек ниже, продолжал забавляться с десятком литтов: они толкались под ним на узкой лестнице, стараясь достать его алебардами и мечами, но только мешали друг другу прикончить наглеца…