Слава героям

Бывшие трактористы и шоферы учатся водить танки, стрелять из пулеметов и орудий. Сложная военная наука дается не без труда, тем более что мало кто знает, какой он в самом деле, этот настоящий бой.

Вот почему, когда сержант Иван Макаренков доложил, что явился сюда прямо из госпиталя, командир части искренне обрадовался.

— Значит, фронтовик? — спросил он.

— Фронтовик, только неудачный, — с огорчением ответил Иван Макаренков.

— Почему?

— Получилось так, что на фронте был без году неделю — ранили. Попал в госпиталь, а потом вот сюда, в Горький.

Макаренков, действительно, пробыл в боях недолго. Но воевал хорошо и приобрел уже опыт, получил закалку, прошел проверку боевого мастерства.

Когда поднятая по тревоге 22 июня 1941 года их танковая бригада встретила под Луцком фашистские танки, сержант Макаренков не считал, сколько против него стояло машин противника, не оглядывался назад, а смело бросился на врага. Его машину подбили в первом же бою, а самого Макаренкова ранило. Но и после этого не ушел с поля боя отважный танкист. Он присоединился к стрелкам и стал воевать в пешем строю. Только когда его ранило вторично, на этот раз тяжело, Иван попал в госпиталь. Конечно, всей этой истории Макаренков новому своему командиру не стал рассказывать.

Командир выразительно провел ладонью по горлу.

— Такие, как ты, нам вот как нужны. За одного битого двух небитых дают. Принимай машину и приступай к занятиям. Учи других, как фашистов на фронте бить, и сам учись. Рассказывай товарищам, как в бой шли, как был ранен, как из боя вышел. Необстрелянному все интересно.

Так сержант Иван Макаренков стал вроде внештатного инструктора.

— Он, фашист, не такой уж страшный, — рассказывал Макаренков в перерывах между занятиями. — Это у меня неудача вышла, а вот наш ротный, лейтенант Могильный, так он в том бою два фашистских танка подбил. Одному гусеницу перебил, а другому пушку снарядом заклинил. А пехотинцы — так те бутылками здорово жгут фашистские танки.

Солдаты с интересом слушали Ивана.

В конце апреля 1942 года танкистов вместе с машинами погрузили на баржи и повезли вверх по Волге. Через два дня показались в небе вражеские самолеты. Они прошли над головами, не обратив на баржи никакого внимания. Танкисты смотрели им вслед, пока те не скрылись за горизонтом. Было досадно оттого, что враг так беспрепятственно летает в нашем советском небе.

Через две недели добрались до места назначения. Это был знаменитый Ленинградский фронт, о котором почти каждый день слышали по радио и читали в газетах.

Иван Макаренков попал в танковую бригаду подполковника В. В. Хрустицкого — энергичного, деятельного, бесстрашного командира.

— Тебя враг должен бояться, а не ты его, — частенько говорил он танкистам.

Но, славя отвагу и мужество, он постоянно подчеркивал большое значение воинского умения. Ивану Макаренкову он при знакомстве сказал:

— Обстрелянный, говоришь? Это хорошо. Умение для нас — главное.

— Мы в Горьком все время учились.

— И здесь тоже с этого начнете. У нас закон: нет боев — учись.

Действительно, фронтовики времени зря не теряли. Пройдя «академию» первых дней войны, они продолжали учебу. Чуть свет начинались занятия. Танкисты преодолевали холмы и овраги, учились водить машины по болотам, по лесам, по бездорожью, днем и ночью, стрелять с ходу и с коротких остановок.

Бригада была вооружена танками Т-60 — самыми малыми по тому времени машинами. Танкисты любовно называли их «малютками».

— Мал золотник, да дорог, — говорили они. — Броня у него не ахти какая, да и огневая сила меньше, чем у среднего танка. Но зато мы пройдем там, куда средним и тяжелым танкам лучше и не соваться.

Экипаж Т-60 состоял из двух человек — командира машины и механика-водителя. Командир одновременно был и стрелком, и наблюдателем, и радистом. Это очень сложно и трудно. Понятно, что каждый командир стремился подобрать себе такого механика-водителя, который понимал бы его с полуслова.

Командиром у Ивана Макаренкова был лейтенант Дмитрий Иванович Осатюк. Лейтенант Осатюк и старший сержант Макаренков быстро сдружились. Уже через несколько дней они не просто все знали друг о друге, но по одному взгляду могли определить, кто о чем думает. Стоило Осатюку во время учебных стрельб сказать Макаренкову: «Внимание», и тот знал, что надо немедленно сбавить скорость, — лейтенант будет вести огонь. И не просто сбавить, а сделать это на выгодной для стрельбы площадке, чтобы машина шла плавно, без клевков, без рывков. Наблюдая за «полем боя», Макаренков стремился вести машину так, чтобы лейтенант мог лучше выполнить и тактическую, и огневую задачу.

* * *

Осажденный Ленинград вступил в новый, 1943 год. Стоял январь — морозный, голодный, полный мук и страданий.

Девятого января в роте состоялось комсомольское собрание. На нем выступил командир и сказал:

— Скоро мы пойдем в наступление. Не стану призывать вас быть мужественными, бесстрашными. Уверен, что так оно и будет. Я хочу только предупредить: пойдете в бой, помните, что за вашей спиной Ленинград и его люди — голодные, обессиленные, но не сдающиеся врагу.