Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона

Но чтобы вникнуть получше, скажем еще о том, что в Патриаршей или Никоновской летописи под 6369 (861) годом отмечено, что князьябратья не совсем охотно приняли предложение послов ильменских племен: «Они же бояхуся звериного их обычая и нрава, и едва избрашася три брата» (ПСРЛ. Т. 9, 10, 1965. В лето 6369, С. 9). Это замечание летописца скорее всего является откликом на «многомятежные междоусобные кровопролития» в знатных родах словен после смерти Гостомысла, изгнания неких «варягов», начавших брать дань на новгородцах. Но вообще часть полабских славянязычников могла считать себя «цивилизованнее» ильменских славянязычников хотя бы потому, что, «испытывая на себе постоянное давление со стороны саксов и датчан, могучей Франкской империи, бодричи сумели создать в конце VIII - первой половине IX в. довольно сильное государство раннефеодального типа. При этом у них была «прочная администрация и хорошо организованная военная сила - окружающая князя постоянная и зависимая от него дружина, конное войско» (Королюк, 1985. С. 87, 99).

Если не франки, тогда кто они - «РосДромиты»? Самое интересное то, что Адам Бременский (XI в.), называя ободритов Winuli (венеты), а Магдебург (Велиград ободритов) именуя кафедрой для «винульских народов», именует и Ruzzi (Русь) - Winuli (Назаренко, 2001). Как было сказано, ругов относят к северным иллирийцам, близким к венетам по происхожению. Хотя позднее венетами называли ободритские племена по преимуществу (Алексеев, 2004. С. 154). Немецкий поэт Пауль Флеминг, спутник Адама Олеария (XVII в.), в течение пяти месяцев жил «в разных селениях близ Новгорода, старался узнать нравы земледельцев русских» (Карамзин), путешествовал по России, и в своем сонете, посвященном описанию Девьей горы на Волге, в Самарской луке, прямо называет русских «одризским» (одричским) народом: «Скажите, русские, так весть в устах народа / Про гору - истинна?… / И Дева здесь была, из исполинов рода?…/ Что сталось с Девою? Вестей нам не дадут / О судьбах дочери одризского народа?» (Олеарий, 1986. С. 442).

Похоже, что в суждениях о «призвании» ключевым должно стать слово «дружина», потому что призванные князья, по сообщению Повести временных лет, взяли с собой «всю русь», вариант - «дружину многу». «В первой половине Х в. термины «русь», «русский» скорее всего подразумевали военноторговую верхушку древнерусского общества, полиэтничные великокняжеские дружины во главе с «русским» великим князем», - «союз княжеской защиты» (Никольский, 2004. С. 14, 23). Отметим, что слово «дружина» является общим для славянобалтогерманских языков: ст. - слав. другъ, лит. draugas, гот. gadrauhts «воин»; гот. driugan, русск. «дружина», герм. *druht «княжеская дружина» (Непокупный, Быховец, Буниятова, 1989. С. 43-44), которое имеет, однако, только смысловую близость с др. - русск. русь «царь и дружина». В то же время эта общая лексема может быть сильным возражением против гипотезы о славяноязычном происхождении призванных на Русь первых князей. На выручку приходит общегерм. *druxtinaz «вождь druxtiz» «дружины», «откуда христианское обозначение «господа», то есть «бога»; ср. др. - сканд. Drottinn, англасакс. Dryhten» (Соссюр, 1977. С. 263). Если первые русские князья быи скандинавами, тогда остается необъясненным, почему не произошло заимствования древнескандинавского термина Drottenn «вождь дружины» в древнерусский, и он не применялся для христианского обозначения «господа», то есть «бога». Но как было, так и осталось: «господин», «господь», то есть «владелец, хозяин, повелитель». И дальше термина дружка, включенного в ряд войско, полк, тысяцкий, атаман, дружина, дело почемуто не пошло (Непокупный, Быховец, Буниятова, 1989. С. 44).

В древнеисландском есть близкое по форме к слову русь, но имеющее примечательную особенность в содержании, слово orrosta и производные в разных склонениях orustu, urustu «битва, сражение» (Мельникова, 1977. С. 202). Если даже это чисто случайное звуковое совпадение, в нем, как бы это ни было вопреки, легко опознать идею термина русь - война. В летописных текстах о «призвании» мы находим на этот счет важные свидетельства. Так, Краткий ипатьевский летописец конца XV - начала XVI в. повествует о том, что призванные князья Рюрик, Синеус и Трувор, «вземше с собою дружину многу» (в Лаврентьевской летописи «всю Русь»), пришли и сели на княжение в Новгороде, Белоозере и Изборске, затем «начаша воевати всюду, и от тех варяг прозвася Русь и земля Русская» (Краткий Ипатьевский. 1984. С. 170). Здесь «битва, сражение» и «русь» получают как бы генетическую связь.