Славянская спарта

Изъ нижней пріемной насъ ввели въ залъ второго этажа, украшенный прекрасными портретами князя Даніила, Мирка Петровича и другихъ членовъ княжеской фамиліи. Отсюда адъютантъ князя попросилъ насъ пройти во внутренніе покои. Князь Николай встртилъ насъ во второй гостиной, стоя, и подалъ намъ руку, любезно пригласивъ въ третью гостиную, гд на креслахъ сидла княгиня Милена съ своими тремя дочками. Тутъ же стоялъ стройный юноша Мирво и маленькій хорошенькій княжичъ Петръ, сегодняшній именинникъ. Княгиня указала мн на кресло рядомъ съ нею и княземъ, а посланникъ нашъ, бывшій здсь совсмъ домашнимъ человкомъ, подслъ къ молодымъ княжнамъ.

Расположеніе и убранство комнатъ княжескаго дворца ничмъ не напоминаетъ Востока, а вполн европейское; особенной роскоши ни въ чемъ незамтно, но все хорошо и прилично, какъ въ любомъ достаточномъ дом Москвы или Петербурга.

Повидимому, г. Аргиропуло заране разсказалъ княгин и князю о моихъ дальнихъ путешествіяхъ, потому что княгиня съ этого и начала разговоръ; и она, и князь спросили меня, отчего жена моя не захотла представиться имъ, и чтобы не обнаружить происшедшей путаницы, я долженъ былъ выдумать, что ей сдлалось дурно въ тснот церкви, и она чувствуетъ себя слабой. Князь сообщилъ намъ, что детъ на дняхъ въ Никшичъ закладывать новый храмъ и скажетъ тамъ политическую рчь, едва ли пріятную его сосдк Австріи. Насъ онъ звалъ туда же, а кстати назвалъ мн боле интересныя. мста Черногоріи, совтуя непремнно прохать туда и вообще пожить подольше въ его княжеств, чтобы основательно познакомиться со всмъ. Княгиня очень много вспоминала и, кажется, искренно восхищалась Россіей, Петербургомъ, Москвою, и разспрашивала меня о разныхъ русскихъ длахъ, ее, видимо, интересовавшихъ. И князь, и княгиня говорили по-французски; князь Николай, кажется, понимаетъ по-русски, только стсняется говорить; по-французски же онъ выражается вполн свободно, такъ какъ учился въ Париж, а княгиня Милена выучилась этому языку уже будучи взрослою и сдлавшись владтельною княгинею. Любезная простота и ласковость обращенія князя и княгини по истин очаровали меня; оба они еще вполн сохранили не только бодрость силъ, во и своего рода красоту, зрлую и величественную. Рдкій по живописности мстный нарядъ ихъ длаетъ эту могучую пару супруговъ типическими представителями настоящаго черногорскаго мужа и настоящей черногорской женщины…

Несмотря на мягкія цивилизованныя манеры князя и на его европейскую рчь, въ этой богатырской груди, широкой какъ стна, въ этихъ изъ бронзы отлитыхъ плечахъ и смло глядящихъ очахъ сидитъ еще безстрашный черногорскій юнакъ, лично водившій свои побдоносныя четы на турецкіе баталіоны. Но этотъ юнакъ и вождь еще народный поэтъ, какъ его предокъ владыка Радо; горы и ущелья его пустынной родины вдохновляютъ его не только громомъ битвъ, но и тихими радостями творчества. Князь Николай — одинъ изъ самыхъ талантливыхъ и популярныхъ поэтовъ своего народа; красоты черногорской природы, какъ красоты черногорской души, умирающей за свою бдную родину, нашли въ княз Никола своего нжнаго и страстнаго пвца.

На прощаніе князь выразилъ мн сожалніе, что мы талъ скоро узжаемъ изъ Цетинья и не можемъ дождаться его отъзда въ Никшичъ, чтобы въ одно съ нимъ время отправиться туда на предполагаемое празднество, на которое соберется все выдающееся въ Черногоріи.

IX Русскія симпатіи черногорцевъ

Мы были приглашены завтракать къ посланнику нашему, у котораго собралось все крошечное русское общество, имвшееся на лицо въ Цетинь. Здсь мы познакомились, кром секретаря посольства, г. Вурцеля, съ С. Н. Мертваго, директрисою русскаго цетинскаго института для двицъ, который она съумла въ короткій срокъ поставить на блестящую ногу посл большого упадка его при прежней начальниц, когда во всемъ институт едва оставалось 8 ученицъ, и князь Николай только изъ уваженія къ русской императриц, давшей институту имя свое, не ршался окончательно Закрыть его, какъ совершенно безполезный. Помощница г-жи Мертваго, М. А. Матренинская, оказалась даже изъ нашихъ мстъ, такъ что у насъ нашлось много общихъ знакомыхъ. Много разспрашивали мы у своихъ гостепріимныхъ земляковъ о Черногоріи и черногорцахъ, и они сообщили намъ много полезнаго. Г. Аргиропуло знаетъ отлично и страну, и народъ, и пользуется здсь вполн заслуженною любовью и авторитетомъ. Онъ самъ любитъ Черногорію какъ вторую родину свою, а это — огромное условіе для того, чтобы приносить пользу народу, среди котораго дйствуешь. Къ сожалнію, далеко не всегда это дорогое условіе встрчается среди дипломатовъ нашихъ, имющихъ дло съ маленькими скромными государствами.

Женскій институтъ въ Цетинь содержится почти исключительно на русскія средства.