Славянская спарта

Между прочимъ и сказочный успхъ самозванца Степана Малаго, въ теченіе семи лтъ деспотически правившаго вольнолюбивою Черногоріею, объясняется не чмъ инымъ, какъ обаятельнымъ для черногорцевъ именемъ русскаго царя, за котораго выдавалъ себя смлый и талантливый авантюристъ, назвавшійся Петромъ III. Когда по адріатическому поморью прошла всть, что въ глухомъ монастыр Майн скрывается самъ русскій императоръ Петръ III, то торговые и богатые славянскіе жители Далмаціи прислали ему золотой скипетръ и корону, а простодушные горцы Берды, Зеты и Черной-Горы — въ томъ числ племена кучей, блопавличей и пиперовъ, не принадлежавшіе еще въ черногорскому княжеству, — провозгласили его своимъ господаремъ. Изъ Сербіи явился на поклонъ «русскому царю» и благословилъ его на княженіе послдній сербскій патріархъ Василій Беркичъ…

Только авторитетъ мнимаго «русскаго царя» далъ Степану возможность произвести многія важныя перемны въ самыхъ коренныхъ обычаяхъ черногорцевъ, — между прочимъ, уничтожить или, по крайней мр, сильно ослабить кровавую месть, «крваву освту», и гайдучество внутри страны; Степанъ посмлъ даже разстрливать черногорцевъ, нарушавшихъ его повелнія, чего никогда не было до него.

Когда турки, встревоженные появленіемъ мнимаго русскаго царя въ области, которою они надялись овладть, и подстрекаемые еще боле испуганными венеціанцами, ворвались съ трехъ сторонъ въ Черногорію съ 70.000 войска, а Венеція обложила въ то же время Черногорію со стороны Боки-Которской, то черногорцы, разстрлявъ весь свой порохъ я потерявъ уже многіе округи, все-таки наотрвъ отказались выдать султану «русскаго царя».

«Придите и возьмите его сами!» — по-спартански отвчали они турецкимъ посламъ.

При Екатерин II Черногорія заключила формальный союзъ съ Россіею. «Увряемъ васъ торжественнымъ и сильнымъ словомъ своимъ, — писала Екатерина въ грамот 29 января 1768,- что отъ сегодняшняго дня будемъ считать всхъ славянъ, которые примутъ участіе въ этой святой войн, за пріятеля нашего царства, и что ихъ участь будетъ участью нашею, и когда мы сдлаемъ миръ, то не позабудемъ упомянуть о васъ, какъ о себ самихъ».

Черногорцы дятельно помогли русскимъ въ ихъ первой войн съ Турціей), и въ самый годъ побды Румявцова подъ Кагуломъ разбили на голову тридцати-тысячное войско турецкаго паши Махмета.

Но, несмотря на вс увщанія Екатерины, не выдали и ей Степана Малаго, котораго искренно считали за русскаго царя Петра III, и который, впрочемъ, измннически убитъ былъ въ томъ же 1774 году своимъ слугою-грекомъ, подкупленнымъ турецкимъ пашою.

Однако, несмотря на торжественныя общанія грамоты своей, Екатерина II, даже и посл побдоносной войны, не выговорила по Кучукъ-Байнарджійскому миру ничего въ пользу Черногоріи, кром общаго права своего покровительствовать балканскомъ славянамъ. Черногорцы и въ этотъ разъ, какъ посл Прутскаго похода Петра Великаго, оставлены были безъ всякой помощи и должны были въ одиночку продолжать отчаянную войну съ вковымъ врагомъ своимъ.

Но это не помшало геройскому племени еще разъ соединиться съ Россіею, когда въ 1788 году Екатерина объявила новую войну Турціи и обратилась за помощью въ черногорцамъ, «своимъ старымъ врнымъ союзникамъ».

Въ третій разъ Россія забыла свою великодушную маленькую союзницу, и по мирному трактату въ Яссахъ 1791 г. опять о Черногоріи не было упомянуто ни слова.

И опять геройскій народъ принялъ на свою грудь всю тяжесть непосильной борьбы съ обрушившимся на него могущественнымъ врагомъ, и опять Балканскій полуостровъ былъ потрясенъ встью о страшномъ разгром турокъ орлами Черной-Горы…

Вотъ мы перехали теперь границы рчевой нахіи, и демъ уже нахіею лшанской, тми самыми мстами, гд сто лтъ тому назадъ, въ 1796 году, погибъ съ своимъ отрядомъ въ отчаянной рукопашной сч, подъ ятаганами черногорцевъ, грозный и славный въ свое время визирь Албаніи, Кара-Махмудъ-Бушатлія. Налво отъ насъ скалистая Велья-Гора, и подъ нею большое черногорское село Градацъ, а за нимъ — село Крусы и гора Бусовннкъ, уже примыкающая въ долин Зеты. Между Градацомъ и Крусами, иди, врне, между Ведьей-Горою и Бусовникомъ, произошла эта великая битва, спасшая свободу Черногоріи.

Тогда разоренною и разстроенною Черногоріею правилъ святопочившій Петръ I, энергически призывавшій черногорскія племена сплотиться во-едино, превратить свои междоусобицы и по старому стать на защиту вры и домовъ своихъ.

Кара-Махмудъ веллъ сказать ему: «не на Черногорію иду я войною, а на Берду, подвластную туркамъ!.. Если же поможете Берд, то я завоюю всю Черную-Гору»!

Берда до тхъ поръ не принадлежала еще въ Черногоріи, но въ это самое время бердяне заявили свое ршительное желаніе присоединиться въ ней, и владыка Петръ считалъ позоромъ выдать ихъ врагу.

«Бердяне такіе же мои братья, какъ и черногорцы! — отвчалъ ему Петръ. — И если не отложишь своего намренія, то мы будемъ противъ твоей силы и противъ нападенія твоего съ помощью Божьею биться до послдняго человка»!