Славия. Рождение державы.

- Хозяин велел его не беспокоить! - кто-то отозвался со стены, а толпа начала смеяться.

- Эй! Хлопчик! - выкрикнул какой-то седоусый жолнер, видно, штатный заводило, - Передвижную крепость ты сбил быстро. Только что ж ты там одних хлопов да баб оставил?! А защитники их где?!

Дождавшись окончания очередного приступа смеха, сказал негромко, но внятно:

- Панове! За воротами этого замка укрылся убийца моего отца, деда и десятерых казаков. Его имя - Андрей Собакевич.

- Ты брехун! Никого я не убивал! Твоя родня - это моя родня!

- За брехуна тоже ответишь! Вызываю тебя на суд Божий!

- Нахрена ты мне сдался, не буду с всякими сопляками драться. Иди отсюда!

- Эй! Схизматик! Иди в дупу! - выкрикнул молодой шляхтич в шляпе, отделанной перьями не хуже, чем в индейского вождя.

- Скажи своим бабам, пусть задирают подол и выставляют лохматые шмоньки, мы сейчас придем, - кричал еще кто-то.

Было слышно, как Антон с Петром скрипели зубами, но молчали. Каждая из сторон разыгрывала свою партию и нас вынуждали сделать последний ход. Действительно, дальше такое терпеть нельзя.

- Делаете по одному выстрелу, перезаряжаться здесь не надо, нельзя терять ни одной гильзы. Когти рвем сразу же, - сказал тихо и стал заворачивать Чайку, - Антон, достань Павлина, который в перьях, а ты Петро, любого по своему вкусу. Только Собакевича оставьте мне. Огонь!

Ребята тоже разворачивались левым плечом вперед. Вдруг выхватили из чехлов винтовки, секунду прицеливались и выстрелили почти одновременно. Прежде, чем дать Чайке шенкелей, успел заметить, как шляпа Павлина взлетела высоко вверх, а его самого смело вглубь крепости. Еще один богато разодетый кривляка, который танцевал на стене между зубцами и требовал шмоньку, низко склонился и полетел вниз головой, в ров.

Три ответных выстрела раздались с опозданием, потом мимо вжикнула стрела, но достать нас было уже невозможно. Когда мы вернулись в строй, было видно, что стена больше, чем на половину опустела. Они добились того, чего хотели и сейчас готовились нас убивать, пленить, грабить и насиловать. В общем, веселиться.

- Вестовой!

- Слушаю, пан атаман! - хором зазвучало два голоса и из-за строя рысью выскочили, верхом на ухоженных татарочках, два казачка. Оба одеты в такие же красные шаровары, зеленый жупан и высокую баранью шапку, как и старший брат. Их лица выражали нетерпение, а глаза горели азартом, - Мне пока один нужен. Но коль пред мои очи вы явились оба, то слушайте приказ: в боевом порядке вам надлежит держаться в тылу строя, увижу на острие атаки, - прикажу дать батогов. Мне нужны живые вестовые. Ясно?

- Э...

- Мои приказы не обсуждаются!

- Ясно, - ответили теперь уже угрюмо и вразнобой.

- Теперь ты, Славка. Скачи к гуляй-городу, передай мой приказ лейтенанту Ангелову. Знаешь такого?

- Да кто ж не знает.

- Пусть отправит на фланги нашего строя обе тачанки, огонь из минометов открывать только после нашего первого залпа, прекращение огня - мои скрещенные над головой руки. Повтори, - парень повторил трижды, но незнакомые слова усвоил хорошо, - Все. Исполняй.

Управился он оперативно, и сам вернулся буквально через четыре минуты. А следом, быстрым ходом подвалили пулеметные фургоны и на флангах стали разворачивать задки.

Мои оппоненты собирались долго. Только через пятьдесят пять минут заскрипел на цепях мост и стали открываться ворота. Первыми на выгон перед замком начали выходить крылатые рыцари. Один, два, три... Насчитал ровно сто одного воина. Это была личная хоругвь Его мосци, князя Конецпольского. Все дворяне (а такое оснащение и вооружение могли себе позволить только богатые дворяне) были закованы в отличную пластинчатую броню, хорошо укрывающую руки и бедра. Шлемы были с козырьками и наушниками, точно такие же, как и у нас. Только у нас с гребешками, а у них - с хвостатыми султанами. А на спине к кирасе каждого были прикреплены орлиные крылья. Во время бега, они издают в воздухе неприятный звук, пугающий лошадей противника, а так же мешают накинуть аркан.

В течение последних ста лет польские гусары считались лучшими в Европе, а главное, непобедимыми конными подразделениями. Их приглашали на службу фактически все католические монархи. Впрочем, царь Московский тоже приглашал. Но особо они заявили о себе, именно как непобедимые, в период Тридцатилетней войны*.

Увидел, как Антон стал рассматривать их в подзорную трубу. Раздвинул и свою, решил посмотреть, есть ли там кто-нибудь из моих знакомцев.

Хорунжего, укрытого леопардовой шкурой и с высоким белым султаном на шлеме, когда-то видел в Кракове, но лично знакомы небыли. Мелькнуло еще несколько знакомых лиц, но никого из них близко не знал.

Следом за панцирным клином гусар, пристроилась толпа в сотни две легкой конницы. Ох, ничего себе, сколько шляхты собралось! Казалось бы, крепость совсем не большая, и где они там только размещались? Это же, сколько ланов и помещичьих усадьб сегодня поменяют хозяев?!