slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

Какое-то время семейство стояла не шелохнувшись, но осознав, что лимит небесных кар на сегодня исчерпан, бросилось поднимать жертву излишне длинного языка. К счастью последней, Торвальд обладала очень малой долей прежних способностей. Жизнь мужчины не пострадала, зато в разы увеличилась религиозность. Первое, что он сделает, когда очнётся – помчится в ближайший чёрный храм с дарами для богов и души покойной королевы, дабы последняя упокоилась как можно скорее. Провожать его вызовется Вадим, решивший записаться в войско и твёрдо уверенный, что обретя славу воина-заступника сможет просить руки дочери старосты. Однако ни отец, ни сын так и не узнают, то вслед за ними отправились две блеклые тени, две души, одна из которых вознамерилась обрести ответы на свои вопросы.

- Вы уверены, что хотите этого, моя госпожа? – освоивший полёт на потоках первоматерии филин кружил вокруг неспешно имитирующей походку Мизори. – Не вы ли говорили, что нам лучше не пересекаться с господином Клаусом?

- Если я не узнаю, чем закончилась эта война, то никогда себя не прощу.

- Вы так сильно беспокоитесь за госпожу Мерль? Мне понятны ваши чувства, однако господин Клаус...

- Мы лишь посмотрим на сражение, ну а поле боя последнее место, куда сунется наша санитарная служба. Выше клюв, Гуам, может всё случится как в сказке: мы обретём покой, когда его обретёт наш любимый Параракс.

На этот раз филин промолчал, по его мнению если после войны Параракс и обретёт покой, то исключительно могильный.

====== О предательствах и предателях. Часть третья ======

Что-то странное творилось с погодой в последнее время. За долгие годы жизни в лесу Вартос не помнил столь сильных ветров и обильных дождей, словно в самой природе отражались творимые людьми события. Подобное тяготило мужчину не меньше, чем оленья туша на спине. Люди опять воюют, люди ничему не учатся и, похоже, не хотят учиться. За границами леса словно за окнами дома бушевала буря, и эта буря в любой момент могла ворваться к нему, разом разрушив хрупкий покой уединения и мирный быт.

Ветки похрустывали под грубой кожаной обувью, ветер пытался сорвать с головы лохматую шапку, и чем ближе он подходил к дому, тем сильнее становилось чувство тревоги внутри. Почему приоткрыта тяжёлая дубовая дверь? Почему никто его не встречает?

Не в силах успокоиться, старик бросил добычу на влажный мох и поспешил внутрь. Комнаты мелькнули перед ним размытыми образами, пока он не оказался в спальне. Дубовая кровать стояла на месте, поверх неё валялись железные цепи, а на рваной простыне были красные пятна. Каждый шаг теперь стоил неимоверных усилий, согнувшись и с трудом передвигая ноги, он приблизился к пустой кровати, заглядывая за неё. Зрачок жёлтого глаза расширился, слёзы побежали по щекам, скрываясь в седой бороде, а потом громогласный рёв прокатился над лесом, поднимая стаи чёрных птиц.

В свои двадцать два года Николай, второй сын короля Лурезиля, являл собой пример совсем неплохого принца. Как оказалось, в их стране королевская власть передаётся от отца к дочери и от матери к сыну. Поэтому он с самого начала понимал, что никогда не станет королём. А вот командующим армией – запросто! С юных лет принц бегал за генералом Томасом, а тот, не зная как отвязаться от прилипчивого мальчишки, тоннами скармливал ему книги по стратегии и тактике. Немало историй на эту тему были рассказаны почетным правдописцем Гильермо, учителем и вечным спутником Николая.

- Странное решение – брать с собой слабого старика, – задумчиво изрекла Лэнс. – На войне от него никакого проку.

- Но в моих руках история. История великая сила, что меняет жизни, судьбы и то, как потомки увидят эти события, зависит больше от моего пера, нежели от ваших мечей, – заявил правдописец.

Женщина пожала плечами. Похоже, она не понимала всю важность должности правдописца. Испокон веков он и его предшественники вели исторические летописи Лурезиля и сопредельных стран, записывая лишь истину. Ибо волшебное перо, что повиновалось велению мысли и передававшееся от историка к историку, было неспособно записывать ложь. А всех, кто в этом сомневался, публично обезглавливали.

По мыслям лурезильского двора Беличий поход должен был стать отправной точкой возвышения их королевства. Идеально выбранный момент, когда зло затаилось в своём логове, зализывая раны, не оставлял сомнений в победе. А победу следует должным образом увековечить. Создать фундамент, на котором встанет славная Лурезильская империя, и нет фундамента лучшего, чем исторически достоверная рукопись, которая сохранит эти события в веках.