slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

Атма была ему как дочь, он помнил её ещё восьмилетней девчонкой. Непоседливая была, шкодливая. Что-то тянуло её к солдатам. Ясные голубые глаза всегда с увлечением изучали грани мечей и шрамы на телах ветеранах. Они всегда ругались с матерью. Та ненавидела оружие, ненавидела раны, из лечения которых состояла её жизнь. Когда Атме исполнилось тринадцать, она смогла вырваться из-под присмотра и каким-то чудом добраться до места сражения. После боя Рахиль отказалась возвращать дочери руку — та замахнулась на неё мечом. Не вмешайся в тот раз Зы, дело закончилось бы очень печально, а не просто печально. Они отреклись друг от друга. Было бы безумием оставлять подростка без надзора, и гном взял её на поруки, приписал к отряду лёгкой кавалерии, начал учить. Де Вальдос пыталась этому противиться, но гном не мог бросить девочку. Что-то похожее произошло с его дедом. Прадед долго выбивал для него пост инженера, а тот, вместо того чтобы продолжить семейную традицию, смылся с деньгами заказчика, сколотил ватагу лихих бойцов и начал непростую карьеру наёмника. Оно порой случается, Зы знал. Когда война у тебя в крови, ты не можешь заснуть, если не нанизал кого-нибудь на копьё или не перерезал парочку глоток. За свою долгую, по человеческим меркам, жизнь он успел повидать немало таких, обычно они гибли первыми. Но Атма каким-то чудом умудрялась выживать. Долго, очень долго. А теперь её путь подошёл к концу. Закончилась маленькая эпоха.

Взгляд полководца устремился за горизонт, но куда бы гном ни смотрел, постоянно натыкался на бревенчатые стены. Был бы рядом Конрад! Маг смог бы подняться, взлететь над шатрами и стенами. Его же взор был ограничен деревянным прямоугольником.

====== Горизонт. Часть вторая ======

Гуамоко негодовал. Подобное состояние было для птицы не в новинку, обычно он пребывал в нём постоянно, однако есть большая разница в том, где именно негодовать. На данный момент негодовал он в большой клетке, служащей передвижной тюрьмой отряда. Гном, несмотря на показное благодушие, решил не испытывать судьбу и подержать министра в надёжном месте до поры до времени. «Для твоей же пользы. Ты ведь птица, к тому же представляешь немалый интерес для таксидермистов», — бросил он с усмешкой, а потом приставил к клетке караульного для пущей надёжности.

Нечестно!

Поэтому, когда расстроенный и пьяный гном вернулся, его встретил полный презрения и недовольства взгляд жёлтых глаз. Но гном, казалось, не замечал этого взгляда. Отпустив караульного, он грузно плюхнулся на землю, пригубив содержимое фляжки.

— Сегодня я просчитывал варианты. Взять под контроль эту страну будет непросто, особенно без мага. Мне нужен новый военный колдун, и я невзначай подумал о нашей военнопленной. Ты, кажется, с ней в неплохих отношениях. Не хочешь поработать посредником? Жизнь в обмен на верное служение — не самая плохая сделка.

Птица молчала, не переставая таращить глаза.

— Так что думаешь? — не удержался гном. — Эй, временный военнопленный.

— Ничего.

— Она сейчас похожа на Конрада, когда мы только-только познакомились. Горячий был в молодости, спеси на четверых эльфов хватило бы, а потом притёрся, научился извилинами шевелить. Жалко его...

— ...

— Ты ведь не будешь работать со мной, даже если прикажу или попрошу? И она не будет. Если она сильнее Конрада, то и гонора в ней должно быть немеряно.

— …

— Я тоже не собираюсь перед тобой на задних лапках ходить. Дорц заслужил моё уважение. Он был великим лидером, ты же — просто пичуга-переросток с завышенным самомнением. А твоя протеже так вообще по большому счету выскочка. Ненавижу выскочек.

— ...

— Нечего сказать? Понимаю, паршиво, наверное, сидеть и понимать, что твоя жизнь может закончиться в любую секунду. Особенно после того, как привык сам диктовать условия. Я ведь думал, что вступаю в новую эру, что теперь всё будет иначе. Когда-то я начинал с полученной от деда компании в полторы сотни человек, и мне удалось довести её до пяти сотен не просто так, а пройдя через множество побед и поражений, меняя господ, служа тем, кто платит больше. Я стал командующим целой армией с осадными машинами и магами. Я думал, что это прелюдия перед большой игрой, что всё только начинается, и только сейчас понял, что всё наоборот. Мне двести восемьдесят три года. Из тех, с кем я начинал, остался только один человек. Скажи, Гуамоколатокинт, у тебя есть семья?

Птица недовольно повела головой, но на этот раз соизволила ответить:

— У нашего вида нет такого понятия. После того, как птенец достигнет определённого возраста, он живёт своей жизнью.

— Эх, а у меня есть. Я не видел их несколько десятков лет, а некоторых — сотню. Никто из них не хотел идти в наемники. Их пугала возможность погибнуть. Может, когда я стану королём, эта ситуация изменится?

— Конечно, Зы, я с радостью посмотрю на твоё правление. Думаю, оно займёт высокое место в моём личном рейтинге. В списке самых коротких.

— Всё действительно так плохо?

— Мой досточтимый соперник, во власти не бывает хорошего или плохого. Всё идёт так, как должно идти. И ты иди отсюда, я хочу спать.