След белой ведьмы

Только Лиза, сколько ни гадала, так и не могла додуматься, что там было, сразу после «к». Что такого важного, что Аглая сочла за лучшее, это скрыть?

Лиза размышляла об этом не меньше часа, у нее даже голова разболелась. Мелькнула мысль, что был бы рядом Алекс – он непременно догадался бы! Но его не было. В который уже раз вздохнув, Лиза убрала письма. Сняла пенсне и откинула голову на кожаный подголовник. Прикрыла глаза, кажется, всего лишь на минуту…

И уснула крепким беспробудным сном: сказалась прошла ночь.

…очнулась Лиза в полной и почти пугающей тишине: колеса поезда больше не стучали. Станция, что ли?

Лиза сонно потянулась за пенсне, потерла глаза, выглянула в окошко. Так и есть: напротив путей бревенчатое здание вокзала с ярко-зеленой крышей и броской вывескою: «Верх-Нейвинскъ». Лиза бы достала с антресолей плед да уснула б снова… но ее вдруг как молнией поразило.

Марфы в купе не было.

– Неужто за семечками отправилась, дуреха! – перепугалась Лиза и – делать нечего – выглянула в вагон.

И в голос ахнула: тот самый старик с бородой уже не смолил папиросу, но, облокотившись на стенку, в упор глядел на двери ее купе.

– Да вы не пугайтесь… – пробормотал он и начал приближаться.

Но Лиза договорить ему не дала:

– Стоять! Ей-богу, еще шаг, и я тебе все глаза выцарапаю!

Эмоциональный выпад Лиза приправила парой-тройкой крепких словечек из лексикона шахтеров: и, пусть сама она не до конца значение тех слов понимала, жуткий старик мигом притих и даже растерянно отступил.

А тут и кондуктор поспешил на помощь, грубо отстраняя мужика. Лиза времени терять не стала: подхватила юбки и бросилась по коридору к выходу, лавирую меж пассажирами, что неспешно прогуливались от окна к окну.

– Елизавета Львовна!

То, что старик знает ее имя, Лиза сообразила уже в пути, удирая от него что было сил. Обогнула одного пассажира, второго, а третьему врезалась точно в грудь – и принялась пылко извиняться, далеко не сразу узнав его в лицо…

– M-lle Кулагина?! – удивился он не меньше Лизы. – Вот уж встреча так встреча! Вы с батюшкой путешествуете?

– Нет… то есть, да! Простите, я тороплюсь. Совершенно не могу разговаривать, господин…

– Руднёв, – с поклоном подсказал тот.

– Господин Руднёв, – вымученно улыбнулась Лиза.

Старый знакомый учтиво позволил ей пройти, и Лиза, тотчас забыв про него, поспешила дальше.

То и дело она оглядывалась, беспокоилась, что бородатый старик бежит за нею – но его не было. Лиза все-таки сумела успокоиться. А когда сошла на станцию да окунулась в унылую ее сонность, то даже отругала себя за трусость и неуместную панику. Увидала и Марфу: глупая девка, как ни в чем не бывало, торговалась за семечки.

«Ни за что, получается, старика обидела…» – со стыдом подумала Лиза.

Но старик, конечно, странный. Голос молодой, и как будто знакомый даже. И по имени ее знает… Лиза в раздумьях обернулась на вагон и хотела уж вернуться – когда кто-то сзади неделикатно ухватил ее за руку выше локтя. Второй рукой крепко зажал рот, и над самым ухом произнес:

– Чш-ш-ш!

Глава 14. Алекс

Милли, Милли, Милли.

Она стояла к нему в профиль, хмурила брови, то и дело посматривала на часики, что весело блестели на мартовском солнце; то вдруг принималась оглядываться – но Алекса не видела, будто заговоренного.

Правду Лиза сказала, что Милли не знает ничего о наследстве? Алекс пытался, было, размышлять о том, и в какой-то момент уж вознамерился подойти да спросить – но потом понял вдруг, что ему в общем-то все равно…

Какая разница, зачем Милли приехала, и чувствует ли что-то до сих пор к нему – если все, что Алекса волновало по-настоящему: всерьез Лиза вознамерилась выйти замуж за того петербуржского хлыща?! Или снова ее хитрости да уловки! И сколько их еще будет? Ей-богу, с Милли и то было проще!

Помяни черта…

Милли вдруг обернулась, встав почти что лицом к Алексу – и он, опомнившись, счел за лучшее тихо уйти в тень. А после развернулся и поспешил к дедову особняку, молясь об одном – чтобы Милли его не окликнула.

* * *

– Милый! Подойди, мой любезный сын!

Было лишь два часа по полудни – в матушкином понимании это самое начало дня, однако она уже была рассержена. Этот тон ее голоса, обманчиво-ласковый, с властными требовательными нотками, Алекс знал очень хорошо.

– Нынче чуть свет, в двенадцатом часу, меня разбудил визитом твой друг из полиции! – жестко выговорила ему мать.

– Кошкин? Он еще здесь?

– Ушел тотчас, как узнал, что тебя нет. Но я не о том. Сколько это может продолжаться, Алекс? Этот господин так часто здесь бывает, что можно подумать – либо он в чем-то незаконном тебя подозревает, либо ты на службу в их ведомство устроился. И, ей-богу, я не знаю, что хуже!

Алекс усмехнулся:

– Матушка, уверяю, ни первое, ни второе. Мы с господином Кошкиным приятельствуем, и только.

– Мне это не нравится! – мать разозлилась только больше. – Прекрати это! Не желаю его видеть в своем доме! А теперь иди. У меня нынче болит голова, и я никого не принимаю.