След бури

Однако через два дня он пришёл мрачнее, чем обычно. Без интереса и беспокойства сменил Гесте повязки и передал записку от Торы. Среди причитаний и ворчания, можно было разобрать, что она согласна и дальше передавать все просьбы Малуше. Что та уже ходила с её поручением в «Одноглазую ворону» и тот, с кем она там встречалась, ответил согласием. Никаких объяснений Тора не требовала, будто беспрекословно верила в то, что ничего плохого подопечная сотворить не может. Либо просто не желала слишком в это ввязываться. Старая лиса.

Гесте не хотелось думать, насколько недоволен был Грюмнёрэ, когда к нему пришла Малуша. Наверняка, такие, как он, не сторонники подобных перемен и дополнительных договоренностей, которые к тому же передают через другого человека. И вряд ли до него не дошли слухи о том, что начальник стражи Кирията что-то вынюхивал на том постоялом дворе. Она даже представила, как гневно сверкнули его жестокие глаза, цвета обсидиана. Но было отрадно, что он согласился на её просьбу. Значит, надежда ещё есть. А упасть ниже, чем она это уже сделала, вряд ли получится.

Пусть будет так. Это последняя возможность, выбраться из той западни, в которую она сама себя загнала.

Лерх, скривившись от мучительного недовольства, принял от Гесты кошель с деньгами, две записки: одну для Торы, другую для Грюмнёрэ — пробормотал что-то по-аривански и скрылся за дверью.

Многое Геста отдала бы, чтобы сделать всё самой. Она никому не доверяла полностью. Но теперь ей лишь оставалось ждать и надеяться, что всё исполнится, как надо.

Ночью того же дня она проснулась без видимых на то причин. В горнице было так же тихо, как обычно, а за дверью всё так же тихо переговаривались стражники, чтобы не уснуть на посту. Догорали последними всполохами угли в очаге, и по комнате от окна уже начала расползаться прохлада. Геста огляделась, силясь понять, что её побеспокоило. Никаких скверных снов нынче ей не снилось, да и в душе она уже смирилась с тем, что теперь от неё ничего не зависит. Она сделала все, что могла.

И только Геста собралась закрыть глаза, чтобы попытаться снова уснуть, как от стены отделилась тень и приблизилась к её лавке.

— Не люблю, когда ко мне присылают прислугу, — раздался спокойный мужской голос. Ночной гость плавно сел в кресло и опустил руку на стол.

Гесте не доводилось видеть, как двигаются истинные Грюмнёрэ. А теперь она не могла оторвать от него глаз, настолько завораживал каждый его жест. Убийца был одет во всё черное, лишь открытая часть лица между капюшоном и повязкой едва выделялась в темноте. Жутко становитлось от осознания, что можно спокойно спать, даже и не подозревая, что рядом с тобой кто-то есть. А потом и умереть в полном неведении. Может, так даже лучше.

— Как ты сюда попал? — задала Геста совсем уж наивный вопрос. Каждый знает, что для Грюмнёрэ нет преград. Они проберутся куда угодно, мимо самой внимательной стражи.

— Ты же понимаешь, что я не стану отвечать, — убийца тихо усмехнулся. — И пришёл я сюда не для того, чтобы поразить тебя ловкими трюками.

Геста неспешно поднялась с постели и, неловко оглаживая ночную сорочку, будто она вдруг стала прозрачной, приблизилась. Мужчина не пошевелился.

— Тогда зачем?

— Затем, что я не доверяю тому, что мне говорят смазливые служанки. И не хотел бы убить невиновного человека.

— Все, кого ты убивал, невиновны…

— Почему же? Они виновны в том, в чём их обвиняли орюмцек. Если для них это достаточный повод для убийства — что ж. Судить их я не в праве. Я лишь выполняю порученную работу.

Геста вздрогнула, когда дверь в горницу отворилась и внутрь заглянул стражник. В его руке была лучина, свет от которой после холодной темноты показался слишком ярким. Парень недоуменно осмотрелся, но, судя по всему, ничего подозрительного не увидел.

— Всё в порядке, госпожа? — только и пробормотал он, продолжая озираться.

Верно, решил, что Геста вовсе спятила, если уж разговаривает сама с собой.

— Я что, уже не могу попить воды ночью? — гневно огрызнулась она и нарочито резко взяла кувшин со стола.

Стражник покривился на грубость и снова скрылся за дверью. Всё это время Грюмнёрэ не двигался с места. Всё так же сидел, закинув ногу на ногу, лишь слегка прищурился от света. Чудеса да и только. Значит, не врут те, кто назвал их Невидимыми.

Гесту просто распирало расспросить, как он смог сделать так, что стражник его не заметил. Но она уже знала, что никаких ответов не получит.

— Так значит, ты хочешь, чтобы, кроме Млады, я убил ещё и начальника стражи? — продолжил убийца таким же ровным голосом, как словно ничего не произошло.

— Да. И поверь, это в твоих же интересах. Он уже знает, что я встречалась с тобой.

— Не слишком ли самонадеянно? — Грюмнёрэ приподнял бровь. — Считаешь, коли он начал вынюхивать в «Вороне», значит, обязательно найдет меня?

Геста повела плечом.

— Он умнее, чем ты думаешь.

— Я не сомневаюсь, что он умён, — убийца провёл ладонью по столу, будто бы смахивая с него пыль. — И тем глупее было с твоей стороны прислать вместо себя служанку.