След бури

Млада поджала губы, черты её лица ожесточились, и Кирилл снова увидел всё ту же воительницу, которая всегда поступала по-своему и не допускала, чтобы кто-то лез в её жизнь. Кем бы он ни был.

— Моё прошлое не касается никого из вас, — она втянула голову в воротник плаща. — И потому не имеет значения. От того, что вы узнали данное мне при рождении имя, ничего не изменится. Мои родные не оживут, и предательство Веданы не перестанет быть предательством.

Её слова были переполнены горечью. Той же горечью потери, которую чувствовал сейчас Кирилл и многие другие мужчины здесь. Только её потеря, похоже, была далека, присыпана пеплом прошедших лет. Но от этого не становилась менее глубокой. Показалось, он наконец понял, что крылось за всеми её поступками, но эта нить ускользнула, оставив в голове только тень догадки.

Млада зябко повела плечами. Хальвдан стиснул кулак, отвернувшись, будто силился удержаться от чего-то. Не столь уж он насмешлив и непрошибаем, как кажется. И, как бы он ни отпирался, воительница всё же волновала его. И тот поцелуй вовсе не был показухой, как о том говорили. Уж кому, как не Кириллу, это понимать.

Помолчав, верег снова посмотрел на девушку:

— Что ты будешь делать теперь? Уйдёшь? Ведь тебя в дружине ничего не держит. Признайся.

Млада опустила голову, набрала в грудь воздуха, будто собираясь с духом.

— Да, я уйду. Но заберу с собой сестру.

— Её не отпустят. До тех пор, пока Зорен будет жив — точно. Возможно, её казнят вместе с ним, — Хальвдан старался придать своему голосу как можно больше безразличия, но Кирилл слышал, как тот изменился, потерял уверенность и обычную твёрдость. — И нам, похоже, угрожает новая напасть. Если волхв не врёт. С гибелью вельдов ничего не закончилось.

— Ты хоть понимаешь, что мне всё равно? А? — вспылила Млада. — Я исполнила свой долг, пусть и через много лет. Я отомстила за свой род. Я узнала, что моя сестра жива. Теперь просто дайте увидеть, как казнят Зорена, и больше мне ничего не нужно. Мне плевать на то, что дальше будет с княжеством, Кириятом и тем более…с тобой, — она осеклась, но потом повторила громче: — Плевать!

Развернулась и ушла, проталкиваясь меж кметей, которые, привлеченные её возгласом, растерянно смотрели на Хальвдана. Тот на несколько мгновений неподвижно уставился в пламя, как будто окаменел, но тут же очнулся и рявкнул на парней:

— Чего глазеете?

Дружинники спешно отвернулись. А верег снова замер в размышлении. Неужто так сильно ударили его слова Млады? Но не ко времени ковыряться в его думах. Слишком много е ещё предстояло сделать — не до душевных терзаний нынче.

Хальвдан вздрогнул от осторожного прикосновения к его плечу.

— Эй, ты в порядке? — только и спросил Кирилл. Этого пока было достаточно.

Верег кивнул и ободряюще улыбнулся:

— Да, я в порядке. Просто устал, как собака.

Кирилл недоверчиво прищурился, но больше не стал ничего говорить. Медленно развернулся и ушёл, оставив друга наедине с собой.

До самого утра его одолевали смутные сновидения. Это не были кошмары, но они заставляли чувствовать тревогу и терзаться нехорошими предчувствиями. Несколько раз ему виделась Млада, и её образ был окутан до странности тёплым светом, таким, что хотелось протянуть руку и коснуться этого пленительного сияния. Как будто воспоминание о ней осталось единственным светлым пятном в памяти. Как будто он знал её настолько хорошо, что она стала родной. И лишь в ней было спасение.

А за спиной воительницы расползалась сплошная темнота, и становилось жутко от мысли, что один неверный шаг — и больше ничего не будет. И никого. И Кирият рассыплется впрах. Войско, что убило Восточное ополчение, не оставит от княжества камня на камне. И все, кого он знает, сгорят, развеются пеплом над холодными водами Нейры…

Может, и Нейры тоже не будет, останутся только пустота да выжженная земля…

Чей-то голос выдернул Кирилла из крепкого плена тяжелых сновидений. Сначала он едва слышно ввинчивался в сменяющие друг друга образы посторонним шумом, но становился всё отчётливее и громче.

— Какого…тебе от меня надо? — простонал Кирилл, когда понял, что его будит Лешко. — Будь добр, провались в Пекло!

— Княже, — шёпотом произнес мальчишка и вдругорядь потряс его за плечо, — Мы не знаем, что делать. Там… раненые воины. Они умирают один за другим.

[1]Х'эксэ (верегс.) — жрица.

Глава 14

Дикий, переполненный болью крик выдернул Младу из душного забытья, которое едва ли можно было назвать сном. Она пошевелилась, переворачиваясь на спину, открыла глаза, но снова закрыла. Крик повторился, переходя в нечеловеческий рёв. А потом всё стихло. Но воздух ещё звенел, перекатывая в невесомых пальцах ветра обрывки эха.

Издав тихий стон, Млада поднялась и бросила короткий взгляд на Медведя, который каким-то невообразимым чутьём всегда находил её в огромном лагере и оставался на ночь рядом. Затем вышла из палатки, едва не споткнувшись в предрассветном зернистом полумраке о чьи-то ноги.