След механической обезьяны

– Почему? Об этом мы поговорим чуть позже, а пока зададимся вопросом: кто убил дядю Евсея? И не надо говорить, что это сделала механическая обезьяна, старика убил тоже Николай, ведь так, Коля? – Начальник сыскной повернулся к старшему сыну Протасовой. Тот кивнул. – Я скажу больше, он убил и Новоароновского, и Семенова, это ваш дворник, если кто не знает, но на самом деле агент сыскной полиции. И всех их убил Николай, он, конечно, преступник и понесет за это заслуженное наказание, однако ему так задурили голову, что он стал преступником поневоле. Потому что всем этим управлял совсем другой человек, хитрый и спрятанный. Когда я впервые появился в вашем доме, здесь распространялся слух, что Савва Игнатьевич замышляет убить вас, Арина Игнатьевна, и надо отдать должное этим слухам, Протасов-старший действительно планировал убийство с помощью механической обезьяны, но убить он хотел не вас, уважаемая Арина Игнатьевна.

– А кого же тогда? – спросила удивленная Протасова. Ее вопрос повторили и приживалки.

– Кого? – перевел вопрос начальник сыскной, взял стул и поставил рядом со стулом жены Николая Катерины. Сел и, глядя в глаза молодой женщины, повторил свой вопрос: – Кого?

– Я не знаю! – проговорила та и стала озираться, как бы ища защиту у собравшихся.

– А я думаю, что знаете, он хотел убить вас! А рассказал вам об этом Новоароновский, помните такого? Маленький, юркий человечек, его брал с собой в поездку по Европе Савва Афиногенович.

– Что за ерунду вы говорите, полковник! – воскликнула Арина Игнатьевна и встал на ноги. – Зачем Савве Афиногеновичу убивать Катерину?

– Действительно, зачем? Но я же не рассказал вам главного, того, что никто из вас не знает, кроме нее, – начальник сыскной указал на невестку, – да еще об этом знал дядя Евсей, может быть, подслушал, а может быть, и увидел, за что и поплатился жизнью своей. Так вот, – начальник сыскной встал и вышел на середину гостиной, повернулся ко всем лицом, глаза его сверкали, как у ангела смерти, и то, что он сказал, несмотря на тихий голос, прозвучало как гром. – Любовницей Саввы Афиногеновича была не Серафима Лобанская, а Катерина Прилукина, ныне Протасова, твоя жена, Николай…

Старший сын Протасовых сидел как истукан и только таращил глаза. Он, может быть, до конца и не понимал, что говорит начальник сыскной, прочие собравшиеся тоже молчали, парализованные словами Фомы Фомича, а тот тем временем продолжал:

– А сын Миша, которого она вам родила, не ваш, он сын вашего отца, потому что, когда вы женились на ней, она уже была на первых порах.

– Но этого не может быть! – истерично, с визгом, закричала Арина Игнатьевна, она первая пришла в себя. Приживалки ее поддержали. Дочки сидели молча и только боязливо жались друг к другу. Сыновья переглядывались. Николай пребывал в оцепенении.