След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

Вагр Стрипко был одет, как какой-нибудь горожанин-франк, не в привычной славянскому глазу одежде. И по этой одежде его все узнавали, и вагры, и даже словене. Он уже успел объехать верхом все районы бывшего Славена и его окрестности, держа прямо на седле дощечку, обернутую берестой, и что-то на эту дощечку зарисовывая мелкими обточенными углями, отчего пальцы инженера всегда были черными, несмотря на то, что он носил перчатки. Сейчас, в тереме, горницу в котором занимал князь Бравлин, Стрипко был без перчаток, и чернота его пальцев особенно бросалась в глаза.

Стрипко развернул большой скруток бересты, где был нанесен контур Волхова, и предполагаемые городские кварталы и городские стены. Только теперь уже чертежи были выполнены не углем, а обыкновенным писалом[47]. Два таких писала, костяное и металлическое, оба с желобком посредине, Стрипко держал зажатыми в левой руке. Развернутую на столе бересту инженер прижал по углам баклажками со сбитнем, к которому вагры начали привыкать, хотя дома больше пили пиво[48]. Но в Славене своего пива не варили, и у вагров не было пока возможности устроить пивоварни. Руки еще не дошли до такого дела.

– Стрипко предлагает начать строительство с возведения кременца[49] воз здесь, на берегу, рядом с Людиным концом. А вокруг него постепенно будет формироваться и весь новый город.

– Новгород? – переспросил Гостомысл.

– Если ты не будешь, княжич, возражать, мы бы хотели назвать его так.

Гостомысл уже думал об этом. Раньше словене гордились тем, что их столица носит название их же племени, как русы гордятся названием своей столицы. Но еще в планах Буривоя было объединение под одной рукой разных племен. И начать покойный князь хотел с Бьярмии, присоединив к землям княжества эти отдаленные места, где проживает несколько народов, потом думал об объединении с княжеством русов и кривичей. С кем-то по этому поводу пришлось бы повоевать, с кем-то можно было бы договориться миром. Но тогда уже название столицы не отражало бы суть княжества. И пришлось бы менять название, чтобы не обижать других. Проще было уже сейчас сменить название, воспользовавшись поводом. Тем более, с переселением вагров, княжество, в самом деле, обещало стать сильным, и способным к объединению живущих окрест племен. Да и вагров уважить следовало.

– Я не буду возражать. Но что скажет народ? Этот вопрос, мне кажется, достоин того, чтобы его обсуждать на вече.

– Города всегда называют те, кто их строит. Чья воля, а не руки строят… – твердо сказал князь Бравлин. – Кто хочет жить в другом городе, пусть себе строит…

– И здесь я соглашусь. Пусть словене теперь будут называться новгородцами…

– А против строительства кременца возражать не будешь?

Княжич отрицательно покачал головой.

– Нет. Не буду.

Ответил, но подумал при этом, что спрашивают его только для того, чтобы приличия соблюсти, и уважение к рангу княжича показать, поскольку официально князь еще не выбран. А вообще Гостомысл впервые услышал в голосе князя Бравлина такие жесткие и непреклонные нотки. Князь начал брать власть в свои руки, и предпочитал поступать так, как он считает нужным. И постепенно приучал к этому молодого и малоопытного княжича. Но Гостомысл решил не бороться с Бравлином за власть, поскольку цели у того и у другого одни. А кто будет главным – это важно только для самолюбия. А его избытком Гостомысл не страдал.

– И вал мои инженеры хотят строить по-своему, как мы привыкли. И сначала будем его возводить, и только потом уже стены. Это потому, что вал сам по себе представляет стену, и сможет при необходимости, защитить. Такой вал, который мы хотим поставить.

– А чем наш старый вал тебя, княже, не устраивает? – не понял Гостомысл.

– А зачем он вообще нужен? Ты сам рассуди, что он дает? Ну да, высокий, крутой, забраться на него сложно. Но ведь возможно же, как и на стену и даже легче…

– Забраться сложно. Сложно спуститься, а потом еще и на стену лезть. А потом, устав от предыдущего, на стене драться… А что твои инженеры предлагают.

– Предлагают вал делать только слегка ниже стены. Намного выше предыдущего, чуть не вдвое. Понизу в вал ставить, где будет такая возможность, каменный фундамент, а поверху устраивать валанг[50], где на низких козлах, чтобы легко можно было сбросить при необходимости с вала, поставить срубы-бойницы – там всегда можно расположить большое количество стрельцов. С таким валом, который построить гораздо быстрее, чем возвести стены, можно уже и город[51] строить. Город уже будет защищен и огорожен. Тогда будет возможность одновременно возводить и стены, и строить дома для горожан. В нашем положении, изначально возвести мощный вал – это лучший выход.

– Здесь мне возразить нечего, – развел руками Гостомысл. – И против строительстве кремнеца тоже возразить ничего невозможно. Еще батюшка мой намеревался его построить, но все не хватало рук и времени.