След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

Что-то непонятное уму посадского советника творилось в остатках города. Порядка не было. А порядок наводить требовалось. У посадника Лебедяна был целый отряд городской стражи, который следил за порядком. Что сейчас с этим отрядом, Самоха не знал. Не знал, кто командует им. Это должен был знать княжич Гостомысл. Может быть, он и взял эту городскую стражу «под свое крыло». А боярин Самоха этот момент упустил. А такое упускать было нельзя. Но и страшного пока ничего не произошло. Ровным счетом ничего. Стоит только дождаться завтрашнего дня. После вече состоится заседание посадского совета, где будет выбран новый посадник. А, если точнее говорить, будет назначен посадником он, боярин Самоха. Посад уже готов к тому, чтобы его назначить. А потом, сразу после этого, выбор посадского совета будет утвержден на боярском совете при князе. Князь Бравлин в городе – человек чужой. Он еще никого здесь не знает, и у него не будет своих кандидатур. И Самоха был уверен в удачности завтрашнего дня. А там, получив все полномочия посадника, то есть, человека, управляющего городом и, по сути дела, княжеством, он быстро порядок наведет. И почтительной вежливости работных людей научит. И городскую стражу приберет к рукам. И не допустит, чтобы какие-то ушкуйники в городе свои порядки устанавливали.

Возок тащился, скрипя полозьями по деревянной мостовой Людиного конца. Боярин Самоха скрылся за пологом, не желая всем показывать, как светится его лицо от синяков, и потому не видел, как возок с трудом разъехался с погребальной колонной, возвращающейся из Перыни. Возглавлял колонну княжич Гостомысл со своей молодой женой Прилюдой, тоже конной. Возница подумал, что боярин задремал, и потому не стал его будить. Тем более, он знал, что между Самохой и княжичем не самые добрые отношения. И вообще погребальная процессия – это не то, с чем хочется встречаться и общаться. Лучше уж со свадебной. Там хоть крепкого хмельного меда нальют, после которого хочется коня погнать во всю прыть. Кого возносили на костер, возница тоже не знал. Но подумал, что, если в похоронной процессии присутствует Гостомысл с женой, то на костер возносили знатного человека. Большое количество женщин в колонне говорило о том, что умерла женщина. Но, если умерла знатная женщина, боярин должен был об этом знать. И решить, пойти ему в погребальной процессии или не пойти. Если не пошел, значит, ему это и не очень нужно. Тогда и будить Самоху не стоит. Ругнется еще, осерчает…

Около дома боярина стояло несколько возков. И даже перекрывали въезд во двор. Возница вынужден был вожжи натянуть. Оттого, что возок остановился, Самоха, должно быть, и проснулся, если вообще спал, как думал возница. И сразу полог отбросил. Увидел людей, что стояли рядом со своими более простыми возками, и стал выбираться из саней. Один из приехавших живо подскочил, и руку протянул, чтобы боярину было на что опереться. Так Самоха быстро оказался на мостовой, пару раз топнул промерзшими без движения ногами, согревая их.

– Давно ждете? – спросил.

– Нет… Всего с пару часов, – ответил услужливый приезжий.

– Пойдемте в дом…

Этих людей боярин Самоха ждал чуть позже, но рад был, что они поторопились. Для участия в вече прибыли выборные из Пскова и Торжка[61]. По десятку человек из каждого города. Не хватало только пары возков из самой ближней точки, из Ладоги. Но эти могут вообще только к утру пожаловать. Хотя посыльный боярина должен четко передать им наказ приехать к вечеру, чтобы успеть поговорить, и получить наказ посадского совета. Но пока можно было дать наказ выборным из двух самых отдаленных городов княжества…

Глава восьмая