След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

– Можно поднять на мачты красные щиты… – за Аскеля, не решившегося на такой совет, сказал сотник Оскол.

Дражко молча взял из рук своего кормчего рупор, передал Осколу, и сказал твердо:

– Прикажи поднять на мачты красные щиты. Всем готовиться к бою. Лодьи со стрельцами выходят на первую позицию…

Встречный данский флот тоже заметил флот руян. И красные щиты сразу же украсили мачты данских драккаров и снеккаров. Лодки стремительно сближались, и те и другие на ходу выстраиваясь в три четкие линии, чтобы следовать строго за идущей впереди. Точно так же в три ряда перестроились и руяне. В каждом ряду первой шла лодья со стрельцами. Дражко потребовал своей лодье место сразу за тремя первыми лодьями со стрельцами. Аскель быстро выполнил команду, и перестроился. Таким образом, лодья с князем-воеводой стала второй в среднем ряду, который опережал другие ряды на пару корпусов. Еще две стрелецкие лодки, выполняя собственный маневр, нарушили стройное построение, и шли между рядами других лодок. Морское сражение теперь стало неизбежностью. Ни один из флотов не пожелал отступать…

* * *

Князь-воевода Дражко, не знавший в своей жизни ни одного морского сражения, но слепо верящий в ударную мощь стрельцов, жаждал битвы, как жаждал ее, видимо, и командир данского флота, специально вышедший на перехват руян, как того и опасался верховный волхв храма Свентовита Вандал.

Сам князь-воевода Дражко нашел себе место на носу лодьи. Он увидел, как некоторые вои, что поднялись из трюма на палубу, перевешивают меч с пояса себе за плечо, откуда его обычно легко выхватить. Тот же сотник Оскол постоянно носил меч за плечом[87]. И князь-воевода тоже перевесил свой меч. Попробовал, как тот выхватывается, и остался доволен, Хотя подумывал о том, что пользоваться мечом ему сегодня не придется. По крайней мере, надеялся на это. Дражко надеялся, что исход сражения, как часто бывало в его практике, решат стрельцы, имеющие самое мощное оружие в современном им мире, и потому не имеющие себе равных при бое на дистанции.

Первые лодки стремительно сближались. Даны приподнялись над вывешенными на борта щитами, рассматривая противника, и готовили луки. Но у них были простые луки, а славянский лук стреляет на дистанцию почти в два раза более дальнюю. И даны не успели сообразить, какую оплошность они допустили, относясь к противнику, как к равному себе – а с передовой славянской лодьи со свистом полетели стрелы. Ни одна стрела не пробила борт или щит на борту. Все или нашли себе цели над бортом, или пролетели к борту противоположному, где гребцы встали на свои скамьи, чтобы тоже увидеть противника. Не обошла стороной общая участь и кормчего, стоящего с веслом в руках на кормовой надстройке. В него попало сразу несколько стрел, просто выбив его за корму, и драккар, потеряв управление, сразу свернул в сторону, угодив в середину корабельного строя руян, где ему на борт моментально были наброшены абордажные крюки, и притянули к ближайшей лодке. Несколько человек не подставившихся сразу под стрелы стрельцов, были тут же добиты мечами и топорами.

Второй драккар еще не успел понять, что произошло с первым, и продолжал быстрое движение, как и все идущие за ним в три стройных ряда. И все три передовых драккара повторили участь первого. И только после этого следующие драккары стали тормозить веслами. Но гребцы-воины были прикрыты только навешанными на борт щитами, которые в состоянии спасти от стрелы простого лука, но сложный славянский лук пробивает их насквозь, как тонкую бумагу, и стрела пролетает дальше. Что тут же и было доказано. При этом сами даны еще не имели возможности ответить стрельбой из своих луков. То есть, они попытались ответить, но ни одна из стрел не долетела до передовых лодей. Однако даны всегда отличались упорством, граничащим с упрямством. Они только что чувствовали себя силой, которой должны бояться эти руяне, плывущие в их сторону. Хотя бы численности их лодок должны бояться. А тут стало происходить что-то непонятное. И даны попытались «сломать» непонятное. Однако перестроиться, и придумать что-то новое они не могли. Они только и умели, что вклиниться в среду чужих лодок, и идти на абордаж, устраивая схватки на чужих бортах. Это была обычная тактика и всех викингов вообще, и данов в частности. Однако, в данной ситуации, тактика не срабатывала как раз за счет идущих первыми лодей со стрельцами. Когда данские драккары и снеккары прорывались между рядами славянских лодок, на них уже не оставалось, практически, бойцов, способных поднять меч, не говоря уже о том, чтобы организовать абордажную атаку.