След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

Дражко потянул носом, но запаха не уловил. Наверное, у Аскеля нос был не только более крупным, но и более чувствительным, хотя и сломанным почти точно так, как у самого Дражко. Тогда, когда князю-воеводе сломали нос, его голову спасло только накрестье шлема, закрывающее переносицу. В общей сече Дражко тогда нанес удар мечом, обернулся, и получил от рослого лютича удар кистенем в голову. Если бы не выдержало накрестье, составляющее часть полумаски, нос мог бы через затылок вылезти. Но удар был нанесет не силовой, не с размахом, а отмашистый, не из-за плеча идущий, а то груди, когда рука за плечо возвращается. И, пока рука возвращалась за это плечо, сам князь-воевода, несмотря на частичную потерю сознания, успел нанести мощный удар мечом, разрубивший и наплечник, и кольчугу, и само плечо, за которое тяжелый кистень сразу и упал. Накрестье же шлема Дражко прогнулось, вдавилось в нос, из которого сразу потекла кровь, но Дражко тогда из боя не вышел, и в запале даже боли не почувствовал. При каких обстоятельствах сломали нос кормчему Аскелю, спрашивать не хотелось. Но его нос сохранил способность остро чувствовать запахи, тогда как нос Дражко эта способность во многом потерял.

Теперь осталось дождаться рассвета, который должен был прийти из-за спины, то есть, из-за кормы. Сотник Оскол, как опытный пират, поделился своими опасениями:

– Обычно в таких городах первыми поднимаются рыбаки. Они еще до рассвета в море выходят, чтобы с рассветом начать лов. Вот-вот выходить начнут. С берега они нас еще не увидят – темно. Но мимо нас пройти никак не могут. Обязательно наткнутся. Нам, главное, не упустить их, не дать возможность тревогу поднять, иначе задача наша станет намного сложнее.

– А что нам, собственно говоря, их тревога? – не согласился Дражко. – Нам, главное, суда сжечь. И сразу с рассветом мы это сделаем. Вход в бухту мы перекрыли. Убежать лодки не смогут.

– Сейчас, пока они у причала, одну подожги, все остальные загорятся. А иначе лови их потом по бухте… Время терять не хочется.

С этим трудно было не согласиться. И Дражко стал прислушиваться.

Шум пришел сначала с одной стороны, потом с другой. Потом эти звуки несколько раз повторялись. Оскол слушал так же внимательно, как и князь-воевода, и одобрительно кивал при этом, показывая удовлетворение.

– Хорошо работают. По звукам и не поймешь, что происходит. Но я слышал по звукам, что уже девять лодок захватили. А там все просто делается…

– Как делается? – поинтересовался Дражко, пытаясь воспринять новую для него науку военных действий на море.

– Рыбаки не знают о нашем присутствии. Они не таятся. Плывут, и разговаривают. Показывают, где находятся. Потом из темноты выплывает драккар или лодья, пару раз, как я слышал, рыбацкие лодки просто надвое переламывали, а рыбаков баграми вылавливали. А в остальных случаях пробивали дно сразу несколькими копьями. Рыбаки сами на борот лезут. Вода холодная, в ней долго не поплаваешь…

– А на нас что же никто не выплыл? – поинтересовался Дражко. – Или рыбаки видят, где их ждут? – пошутил Дражко. – Услужливые?

– Все лодки по плану Веданы работают. Она тогда еще назначила пятнадцать лодок, которые выход из бухты перекроют. Они и перекрыли. А нам задача встать дальше. Чтоб с рассветом быстро к причалу выйти. На кноррах уже все должны были приготовить.

– Что подготовить?

– Паклю в земляной смоле… И глиняные горшки с самой смолой.

– А это зачем?

– А их бросают на драккары, горшки бьются, смола растекается. А потом факел бросают. Вот и нет лодки…

– Смолы-то хватит?

– Две больших бочки с собой взяли.

Дражко внезапно пришла в голову интересная мысль.

– А как бросаете горшки? Руками?

– А как еще их бросишь? Тут у нас был один здоровенный кормчий. Так он умудрялся такие горшки с помощью пращи бросать. Специальную пращу себе сделал с широкой лентой, и бросал. Потом бросил это дело.

– Почему?

– Факел издалека бросать трудно. Все равно подплывать надо.