След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

И голова Корило бессильно упала на грудь. Раненый потерял сознание. А, может быть, собрал все последние силы, чтобы передать князю-воеводе сообщение. Но только успел сказать, что сказал, как силы оставили его. Сотник Оскол приложил пальцы к горлу десятника с левой стороны. Удовлетворенно кивнул:

– Жив.

И тут же обернулся к воям, приехавшим с ним вместе.

– Что смотрите! Быстро! Связать два плаща. Уложить раненого, и доставить в храм! Только аккуратно, чтобы его не трясло.

Помогать воям отправлять раненого Дражко не стал. Он от полученного сообщения не то, чтобы растерялся, но просто не мог сразу сообразить, что ему предпринять. Ощущение было такое, что ему одному срочно требовалось быть одновременно в трех местах – сжечь вражеский флот в Обенро, подавить мятеж в Коренице, и помочь князю Войномиру справиться с полками в походе на лютичей. Но из этих трех дел, проходящих одно от другого достаточно далеко, Дражко был в состоянии выполнить только одно. Только вот какое именно, он пока определить не мог сам.

Требовался совет. Однако посоветоваться в Арконе о таких вещах можно было только с верховным волхвом храма Свентовита. С одной стороны – это даже хорошо, поскольку сразу получилась бы проверка лояльности Вандала княжеской власти. С другой стороны, Вандал не должен был ощутить беспомощности князя-воеводы, не должен был понять его слабость, которой можно было бы воспользоваться впоследствии. Но при этом Дражко держал в голове и сильный козырь, который имел возможность использовать. Козырь этот – боярин Пламен, ярый приверженец волхва Вандала, можно сказать, его ближайший подручный во многих делах. И отказаться от помощи боярину – это значит предать своего человека. Мог Вандал пойти на такое? Этого князь-воевода не знал. Хотя, согласно слухам, Вандал за своих людей всегда горой встает.

Но тогда, если бы верховный волхв храма Свентовита решился вступить в конфликт на острове, было бы возможно силами Вандала подавить боярский мятеж. Тем более, как уже раньше замечал Дражко, Вандал боярский совет активно недолюбливал, и всячески демонстрировал это. И, если бы получилось так, что Вандал взял на себя дело подавления боярского мятежа, то у князя-воеводы одной заботой стало бы меньше. Хотя и из двух выбрать ту, что важнее для княжества, было сложно. Дражко почти не знал, каков в сложной ситуации князь Войномир. Сумеет ли он справиться с противником, имея полки, готовые подняться против него? Для молодого князя это было серьезным испытанием. С другой стороны на этих весах находилась помощь, которую Дражко мог бы оказать своими действиями и князю Годославу, и острову Руян. Поразмыслив, князь-воевода все же решил, что второе дело важнее первого, которое может и должен решить Войномир самостоятельно. Это будет его проверкой. Сумеет ли он прожить и победить не просто в состоянии войн с различными противникам, что, в принципе, доступно многим, доступно и князю Войномиру, как говорила его предыдущая жизнь, но и победить интриги. А это, второе, иногда оказывается не по силам самым известным военачальникам.

Раненого увезли, натянув два связанных плаща между лошадьми, и уложив его в этот импровизированный гамак. Везли не быстро, чтобы не трясти, но безостановочно, без задержек. Князь-воевода, приняв решение, смотрел перед собой сурово.

– Как здоровье старого Вандала? – спросил Дражко сотника.

– Да дадут боги и тебе, и всем нам такое здоровье, как у верховного волхва нашего великого храма. Вандал с нетерпением ждет тебя. Он и так хотел принимать какое-то срочное решение, а теперь, после приезда десятника Корило, захочет этого тем более. Но без тебя принять его не решается. Чтобы Вандал выступил, ему необходимо подкрепление своих будущих действий княжеским авторитетом.

Князь-воевода насторожился.

– Я не совсем понял, Оскол… А чем было вызвано желание Вандала предпринять какие-то действия? До приезда этого десятника он же ничего не знал, что творится в Коренице.

– Ты забываешь, что боярин Пламен прислал своего гонца, который многое рассказал. И еще не знаешь результаты расследования, которое учинил верховный жрец после смерти Веданы. А эти результаты многое говорят…

– Да, я еще слишком мало знаю, – согласился Дражко. – Так поехали быстрее к верховному волхву. Наши люди не потеряются в дороге. Хотя… У меня появилась одна мысль. Я возьму с собой одного молодого стрельца…

– Твоя воля, княже. Но стрельцов у нас много. Если тебе нужен хороший стрелец, я сам найду тебе самого лучшего. Пусть и не молодого, но такого, что ни одному молодому не уступит. Есть у меня такие даже в сотне.

Дражко отрицательно помотал усами.

– Мне нужен не сам стрелец, а его родственные связи.

– Твоя воля, княже…

Дражко обернулся, ища кого-то глазами.

– Квашня!

Молодой стрелец тут же оказался рядом, но вынырнул совсем с другой стороны.

– Едешь со мной. Конь у тебя быстрый. Не отставай.