След торпеды

«Верно, на границе не каждому дано право служить», — подумал Марков. Это он давно понял, но стремился, чтобы эту истину поняли его люди — те, с кем он уходит в дозор, с кем делит радость и тяготы походно-боевой обстановки. На корабле нельзя жить, замкнувшись в себя; здесь — единый коллектив: и радость на всех одна, и беда тоже.

В каюту кто-то робко постучал. Марков разрешил войти. Он надеялся увидеть помощника, которого ждал с берега, а в дверях стоял матрос Егоров. В руках он держал литровую стеклянную банку. Ему было неловко, он даже покраснел. Марков это заметил и, чтобы хоть как-то сгладить неловкость, поздоровался с матросом.

— Что у вас?

Он так спросил, хотя ясно увидел в банке краба.

— Это Марине, товарищ командир, — Егоров шагнул к столу, поставил на него банку. — Чудная она у вас девочка. Приведите ее на корабль, и я выпилю ей из дерева маяк.

— Спасибо, Юра, — необычно тепло молвил капитан 3-го ранга.

Все эти дни он не раз думал о злополучном случае с подводной лодкой, и непременно перед его глазами вставало лицо матроса Егорова, то хитрое, улыбающееся, то лукавое, с легким прищуром глаз. Порой ему даже чудился его неторопливый, въедливый голос: «Вы не дали мне сектор поиска, а теперь от комбрига всем досталось на орехи».

— Ну, как жизнь, Юра? — наконец спросил Марков. В свой вопрос он не вкладывал никакого смысла, спросил так, ради приличия, но был немало удивлен, когда услышал от матроса то, чего никак не ожидал.

— Вы хоть что говорите, но я виноват… — тихо заговорил матрос. — Шумы от подводной лодки уловил, но потерял с ней контакт. Она применила какие-то помехи. Шумы слились в сплошной гул…

— Не будем ворошить прошлое, — вздохнул Марков. — Извини, Юра, в тот раз я погорячился… Ну а за краба еще раз спасибо.

Марков сошел на причал, чтобы от дежурного по бригаде позвонить домой. В трубке услышал мужской голос:

— Слушаю вас…

— Это я, отец. С моря только вернулся. Ты один дома? Так, так… А где мама? Ах, она пошла с Мариной в кино. Так, так. «Подвиг разведчика». А чего ты не пошел? Завтра у тебя сочинение? Ну что ж, готовься.

— Ты когда придешь домой? Марина никак тебя не дождется. Краба поймал?

— Поймал, — ответил Марков. — Приду домой вечером. Скажи маме, чтобы приготовила пельмени. Ты понял?

Вернувшись на корабль, Марков уединился в каюте, но побыть ему наедине с собой не удалось. Вскоре скрипнула дверь, и в каюту вошел замполит Румянцев. Он был в кителе, видно, озяб, потому что потирал руки.

— А я вас ищу, — сказал капитан-лейтенант.

— Что случилось?

— Срочно к дежурному по бригаде. Там на телефоне ваш брат майор Марков.

— С заставы звонит?

— Да, с заставы…

…Марков, запыхавшись, взял трубку. Голос Павла далекий и глухой, он едва слышал. Брат сказал о том, что, когда «Алмаз» был в дозоре, на заставу звонила мать. У нее там все по-старому, спрашивала, когда они приедут в отпуск.

— Я на днях буду в отряде у полковника Радченко, заскочу и к тебе, — пообещал Игорь.

— Приезжай, я жду…

На корабль Марков вернулся тотчас же. Его поджидал озабоченный комбриг.

— Нас приглашают в областное управление госбезопасности, — тихо сказал Громов. — Кажется, придется снова выходить в море, к тем самым островам.

— Я готов, — тихо отозвался Марков.

Они сели в машину и уехали.

15

Начальник пограничного отряда полковник Радченко давно знал капитана 3-го ранга Игоря Маркова, у которого, как он говаривал, «море булькало в душе». Сероглазый, косая сажень в плечах, он был высок ростом, красив лицом и своей манерой говорить басом напоминал полковнику его родного брата, плавающего на Балтике штурманом противолодочного крейсера. Игорь нередко бывал в их доме, он привык к семье начальника отряда еще и потому, что его брат Павел был начальником заставы. Быстрый и, как казалось Радченко, не в меру горячий, Игорь не раз, глядя на полковника, говорил:

— До чего же хорошо у вас на заставе! Кругом зелень, воздух чистый, тишина. Выйдешь на крыльцо дома — и море как на ладони. — И, щуря озорные глаза, в которых блестела хитринка, добавлял: — И все же, Иван Андреевич, море на сушу я не променяю. Вот скажите, что нас с вами роднит?

Радченко, пощипывая черные буденновские усы, неловко пожимал плечами:

— Мужики мы, чего же еще?

Игорь невозмутимо улыбался:

— Эх, Иван Андреевич, да вы шутник! А я вам скажу, что нас роднит. И вы, и я носим в себе каплю океана. Только во мне эта капля бурлит в крови, а у вас… — Тут он сделал паузу и многозначительно пояснил: — У вас она, эта волшебная капля, в застывшем состоянии.

Радченко смеялся. Но однажды, к удивлению Маркова, он не улыбнулся, а серьезно спросил:

— А скажи, Игорь, ты слыхал, что чайки не могут жить без моря?

— Глупо, какая-то нелепость, но чайки плачут по воде.

Радченко скосил на Маркова взгляд, в его глазах читался упрек.