Следящие тени. Книга 1

Собака по-прежнему неподвижна, лапки собраны под телом, глаза – стекляшки широко раскрыты, взгляд уводит в сторону, ищет что-то среди паутины. Через сжатые зубки просочился ещё один протяжный и тихий скулящий звук, а после полностью стихла. Это молчание воспринимается даже как-то зловеще.

– Иди ко мне, я не дам тебя в обиду, – совсем нежно и жалостливо. – Угощу котлетой. Ты ведь хочешь котлету? А косточку? Хочешь свою любимую сладкую косточку?

Наконец хотя бы два пальчика уцепились за шерсть, скрестились, зажав буквально несколько волосинок. Питомец не склонен отвечать на подобные проявления заботы. Гретель попыталась схватиться и получше, но неудача, руки бы подлиннее, пальцы бы немного эластичнее. Тогда легонько потянула за шерсть на себя. В следующий миг собака рявкнула! Две дюжины клыков сомкнулись в попытке вцепиться в протянутую к ним плоть. Гретель едва успела спасти свои конечности, прежде чем пасть щёлкнула. Питомец же оскалился, обнажил два ряда белых зубов. Ну и агрессия.

– Ты чего?! – изумлённо воскликнула Гретель, жалость к зверушке резко сменилась испугом.

Собака принялась озлобленно рычать, огрызаться. И что это только за монстр в обличии маленького друга человека? При этом смотрит перевоплотившееся чудовище прямо на свою хозяйку, но как будто перед ней самый страшный враг, и нет никакого желания в обезумевших зрачках, как разорвать своего недруга на куски. А голос у Изабеллы оказался громким и, кажется, не соответствует для такого миниатюрного зверька, больше похоже, что ревёт крупная овчарка. О чём говорить, даже внешний вид больше не напоминает образ "милоты", теперь походит на дикого зверя с волчьей мордой, выпученными глазницами.

Она не спешит наброситься, перебирая лапками, всё сильнее прижимается к стене. Но это пока, в любой момент ей может наскучить роль жертвы, устанет от попыток забиться в угол. Такой уж у неё переменчивый нрав. Напитаются глазки злобой, и тогда придётся спасаться уже не от любви своего питомца, вместо неё придётся защищаться от клыков и когтей. То и другое причинят достаточно мучений, в частности, когда встретятся с лицом. Гретель уже готова при первой потенциальной угрозе вскочить на ноги и запрыгнуть на диван.

Да, c животными не принято заводить дружбу, но это была самая настоящая подруга. И тянуться Гретель больше не осмеливается, ей просто оторвут пальцы.

Девочка уселась на задницу. Горе и обида на лице, одно сменяет другое. И ведь всё тявкает, не унимается. Заткнулась бы. Нет, она не ранена, она обезумела.

– Дикое животное, лучше бы действительно утопили, – процедила Гретель. И только сейчас сместившись в сторону, девочка наконец смогла заметить, что собака смотрит совсем не на неё, а за её спину.

Быстро и хаотично побежали мысли в голове. Впереди обезумевший питомец… А вот сзади? Мурашки обживают тело, вместе с ними рвётся на части сердце. Сильно приходится сжимать кулаки, не позволив себя задёргаться как в припадке жара. Незнание сковывает, знание, возможно, заставит кричать. Оцепенела, и только глаза перебегают из одного крайнего положения в другое, пытаются усмотреть стоящее за спиной. Там всё размыто, ничего определённого, тьма, всюду тьма. В головах и душах. И ведь ощущается чей-то холодный буравящий взгляд за спиной. Он словно ждёт малейшего неповиновения. Мнительность, или слышится дыхание, чувствуется запах разложения.

В который раз собака дёрнулась вперёд, злобно заревела. Стуча маленькими когтями по деревянному полу, без жалости сдирает и без того затёртое покрытие.

Страшно, но всё же Гретель резко обернулась через плечо. Лестница, перила, дверной проём, комод, какое-то ведро, швабра и…. больше ничего.

Всё легонько водит глазами то в одну, то в другую сторону, опасаясь увидеть тёмную фигуру в каком-нибудь дверном проёме, контур незнакомого человека в невзрачном коридоре. Страх не отпускает, крепко схватился за шею и голову, не позволяя двигаться ни первому, ни второму. В это время, громко взвизгнув, собачка выскочила из-под дивана, рванулась в соседнюю комнату. Пронеслась через зал и коридор. В следующий миг оставалось только наблюдать, как скрывается за углом пушистый хвостик.

Неужели она всё-таки рычала на Гретель? Но почему? Кажется, не веря в это, девочка резко развернулась через другое плечо, но по-прежнему никого.

Не спешит куда-то двигаться и продолжает стоять. Одно не даёт сразу уйти, странный звук. Гретель слышит его в течение всего времени, сколько находится тут, но на фоне рычания собаки он не особо выделялся. И как-то не обращал на себя внимания. А вот сейчас… Что за… Томное дыхание? Сопение? У Гретель нет идей, даже что может создавать подобные завывания. Они не механические, прерывистые и походят на то, будто кто-то спит и легонько стонет.

Девочка понимает только, откуда исходит звук, из маленького вентиляционного проёма в стене, что соединяет этот зал и небольшую кладовку. Кладовку, не спальню и даже не комнату.