Следствие поручено мне

В машине он придремнул и очнулся только, когда шофер ткнул его в бок. Женя вскинулся и рассердился, увидев, что его зачем-то завезли в тот самый розовозеленый микрорайончик, где он блуждал вчера вечером. Автомобиль стоял напротив нового, только что сданного, еще не совсем заселенного дома.

— Куда ты меня привез? — повернулся он к шо-феру.

— Но вы же… вам же… Вторая Монтажная, 99. Вог. Новый дом.

Женя перестал удивляться. «Все правильно, — подумал он деловито. В таком примерно состоянии бухгалтер перебрасывает костяшки на счетах, заранее зная, что сумма сойдется. — Вот откуда шла Света через овраг. Значит, все-таки Виталик…»

В четырнадцатой квартире на его звонок никто не открывал. Ничего, никуда теперь Виталик не денется. Впрочем, самоуверенность была настолько несвойственна его характеру, что Женя тут же начал сомневаться: «А что если это совсем другое пальто? Если экспертиза не подтвердит…» И как всегда в таких случаях, мысль пошла цепляться за мысль: «В сберкассе та девица хихикала над Сюлюковым — лучше бы пальто новое купил. А он только что сдал прекрасное пальто в комиссионку. Почему? Не слишком ли много для него предусмотрительности? Ведь что Сюлюков, что Муравьев — одного полета птицы, а Толик отнюдь не отличался логическим мышлением. Ну, задушил, забрал деньги. Бросил труп. Зачем такая сверхмаскировка? Зачем продавать пальто? Ну надо же — едва добредешь до счастливой догадки, как вокруг нее начинают виться все новые вопросы».

Он и думать забыл, что все еще стоит, прислонясь щекой к косяку, возле четырнадцатой квартиры. И отшатнулся едва ли не испуганно, когда дверь вдруг приоткрылась.

Смутно знакомое лицо смотрело на него. Исхудавшее, с провисшими, глубокими складками щек. Измученные глаза. Женя почти испуганно уставился на женщину. Они не виделись недели две. Что могло ее так сломать за это время?

— Вера Федоровна… — пробормотал он недоверчиво. — Что с вами? Вы больны?

Она не удивилась его приходу. Проговорила безжизненно:

— Здравствуйте. Проходите. — И отступила в пустую переднюю.

Все, что Женя видел в Лесотехническом переулке аккуратнейшим образом расставленным и развешанным, здесь было скомкано в узлы и распихано по углам. В одной комнате, очевидно, вовсе не жили. Во второй среди вороха вещей стояли кровать и раскладушка. Вера Федоровна тяжело опустилась на край кровати, жестом пригласив присесть и Женю.

Ему показалось, что хозяйка не совсем понимает, кто он такой, зачем снова пришел в ее дом. Тогда, при первой встрече, она тревожилась за сына. Какая тревога сжигает ее теперь?

— С новосельем вас, — сказал Женя неуклюже, не зная, с чего начать.

— Какое там… Сколько времени уже здесь живем, а дома годом-родом бываю.

— Почему же?

Она молчала, прикрыв глаза.

— Что случилось, Вера Федоровна?

— Петр Васильевич мой заболел. Да какая-то дурацкая лихоманка. Считай, за несколько дней от мужика одни кости остались. Я врачей пытаю: неужто рак? Ведь лежит в онкологическом отделении. Они мне: дескать, пока обследование проводим. Куда ж дальше?! Скоро и лечить некого будет!

— В какой он больнице?

— Далеко, на площади. («В той, где работает Зоя!») Гулять ему не запрещается. Сидим мы с ним в садике на лавочке, смотрит он на опавший лист «а в глазах слезы вскипают, когда кто с дорожки сойдет и по листьям тем топать примется. Вся жизнь его, как тот лист, ветром в землю вбита. Это если бы кто мне раньше сказал, что за какую-то неделю жизнь человеческая может так переломиться, да я его на смех подняла бы! — Она поперхнулась горьким клекотом не то смеха, не то слез.

— А Виталик? — осторожно спросил Женя. — Он отца навещает? Помогает вам?

Она опять понурилась:

— Виталик снова не работает. Все устраивается. «Давеча пришел его приятель, снеси, говорит, пальто в комиссионку, а деньги себе возьми. Христа ради, стало быть, уже подают. Конечно, пальто новое, добротное, по виду дорогое, такое черное, с отливом, за него хорошо должны дать. Пенсию мою, остатки чего было — все на фрукты, на соки мужу трачу. Да разве от Виталика денег дождешься? Ох и рассердился же он, когда я пришла и за тем разговором их застала! Думал, деньги эти сразу стану просить. Матом меня шуганул, а приятель спохватился будто — и бегом.

— Что же за приятель? — еле выговорил от волнения Женя.

— Солидный, высокий. Не знаю, как его зовут. Но заглядывал уже он к нам.

— Когда это примерно было? И откуда Виталик его знает?

— Ох, не соврать… В тот день, как переехали, он у нас был. В этом самом пальто, что вчера для продажи принес. И вроде бы говорил Виталик, что они вместе в автошколе работали.

— В какой автошколе?

— А вот где частников обучают ихние машины водить. И вообще всех, кто хочет научиться ездить ВДОАМ называется.

Что-то такое про автошколу Женя уже слышал недавно. Да… еще когда по сводке дежурного по городу вышли на фамилию Сюлюкова, Гаевский вспоминал о каком-то незначительном деле. Угон машины или что-то такое. Саша говорил, что нахулиганил тогда Сюлюков в паре еще с одним человеком. Не этот ли щедрый приятель? Впрочем, теперь узнать это уже не составит труда.