Следуя сердцу (СИ)

После отъезда Великого Хана Сун оставил Му Цзиня распоряжаться разделением военных трофеев Шочжоу и отправкой основной их части в Главный Шатер, а сам, взяв с собой десяток воинов Су Ишэ и старого шамана, выехал в степь, чтобы провести торжественный похоронный обряд для головы Гунсун Хэна.

Позже он ушел к небольшому озерцу, затерявшемуся среди кустарников неподалеку от лагеря. Озерцо подпитывалось холодными ключами, пробивающимися через какие-то породы, придававшие воде необычный лазурный оттенок. Сун приходил сюда, желая побыть в одиночестве, особенно когда в очередной раз убеждался в отсутствии доверия к нему приемного отца, вынужденный вновь доказывать свою преданность Великому Хану после какого-нибудь наговора Шээра.

Он свыкся с этим. Подозрительность и недоверие отца больше не ранили так сильно, как несколько лет назад, хотя в душе все равно каждый раз оставался неприятный осадок и щемящее ощущение безысходности.

Но на этот раз Сун был больше расстроен из-за бесчестного поступка Шээра. Все еще помня, что в детстве они были лучшими друзьями, он никогда не думал, что шад ненавидит его столь сильно, чтобы желать ему смерти. Шээр дважды обвинил Суна в предательстве и сговоре с Тан, прекрасно зная, что больше всего Великий Хан опасается именно того, что однажды Сун нарушит верность роду Ашилэ и использует Соколиное войско, чтобы захватить власть. Если бы Шээру удалось задуманное, хан, несомненно, предпочел бы поверить ему. Сун боялся даже представить, какими могли бы тогда быть последствия, — и для него, и для людей Соколиного войска. Человеческие жизни мало что значили для Великого Хана, и даже если не смерть, многим грозило бы провести остаток жизни в рабстве.

«Благодарение богу Сириуса, что Шисы встала на мою сторону», — размышлял Сун, против воли погружаясь в воспоминания об их с Шисы ночных беседах в Ючжоу. Он так хотел поцеловать ее тогда… — «Надеюсь, когда-нибудь она сможет меня простить».

…

Уже в сумерках Сун вернулся в лагерь. Задержался напротив шатра Нуэра, увидев Шисы, подставляющую легкие кресла к вытащенному на улицу столу, и Нуэра, разливающего в две плошки вино из меха. «Хорошее вино!» — донеслись до Суна слова одобрения залпом выпившей Шисы. «А ты понимаешь в выпивке!» — Нуэр дружески хлопнул ее по плечу, и оба рассмеялись. Сун почувствовал легкий укол сожаления? ревности? Ему вспомнился тот теперь уже далекий вечер, когда он окончательно уверился в том, что Шисы — девушка, и они вот так же приятельски выпивали в охотничьей хижине где-то в лесах Тан, на время забыв о своих проблемах, обязанностях и враждебности окружающего мира. Тогда Сун впервые осознал, что Шисы нравится ему как женщина, и все казалось простым и безоблачным. Теперь он не был уверен даже в том, что когда-нибудь она снова посмотрит на него как на друга.

— А, Сун, ты вернулся? — подошел к нему Му Цзинь. — Ходил к Лазурному озеру?

Сун вопросительно посмотрел на друга. Тот пояснил:

— Ты всегда прячешься там, когда Великий Хан устраивает тебе очередной допрос из-за Шээра.

— Следишь за мной? — безучастно спросил Сун, возвращая взгляд к Шисы, которая что-то рассказывала Нуэру, помогая себе короткими жестами.

Му Цзинь немного смутился:

— Просто беспокоился за тебя… Ты был прав, трюк с Ван Цзюнько придумал Ли Шисы. Этот парень пронырлив и хорош в манипуляциях. Откуда-то узнал, что в степях главное табу — утаивать военные трофеи, и использовал это против Шээра. Кстати, ты хотел, чтобы Нуэр следил за ним. Думаю, теперь это больше не сработает. Нуэр помог ему сорвать план шада, так что теперь они стали намного ближе. Смотри, он ему уже и вино, и еду предлагает.

— Му Цзинь, — после долгого молчания сказал Сун, — приготовь для Шисы отдельный шатер.

— Ладно, — отвлеченно кивнул тот, наблюдая за оживленными парнями напротив. — Сделаю завтра.

— Сейчас, — с нажимом приказал Сун, не отрывая тоскующего взгляда от улыбающейся Нуэру Шисы.

Му Цзинь с любопытством посмотрел на него, проследил направление его взгляда и усмехнулся:

— Не будь Ли Шисы парнем, я мог бы заподозрить, что ты ревнуешь … О, что это за взгляд? — рассмеялся он, когда Сун сверкнул на него глазами, в которых светилось обещание неприятностей, если он не заткнется, и миролюбиво продолжил: — Ладно, ладно, сделаю сейчас. Не смотри так, я не буду больше задевать твоего друга. Хоть я от него и не ожидал, он на самом деле очень помог нам сегодня.

Сун оторвал взгляд от Шисы, согласно кивнул на последнее замечание Му Цзиня и, не сказав больше ни слова, пошел к своему шатру.

…

Праздничный ужин был в самом разгаре, когда Му Цзинь вернулся к шатру Нуэра.

— Му Цзинь, ты чего пришел? — спросил Нуэр. — У нас тут свежеприготовленный ягненок, если хочешь, присоединяйся?

Му Цзинь покачал головой и с притворным негодованием произнес:

— Не хочу я ничего. Быстро же тебя подкупили, Нуэр.

— Что значит подкупили? Не говори ерунды! — растерянно отозвался тот.

— В чем дело? — насмешливо вмешалась Чангэ. — Тебе не нравится, что я мирно общаюсь с твоими людьми?

— Не мне, — со значением поправил он. — Кое-кому другому.