Следующий апокалипсис. Искусство и наука выживания

Будучи ребенком, я наблюдал некоторые политические последствия с близкого расстояния. Мой отец работал в Министерстве внутренних дел, в управлении по добыче полезных ископаемых. Вместе с командой юристов он обеспечивал соблюдение экологических норм, регулирующих добычу угля на поверхности. Это метод извлечения угля путем удаления верхней части горного склона или горной вершины, в отличие от более традиционной добычи через подземные шахты. Обычно называемая полосовой добычей, эта технология получила распространение после Второй мировой войны. В 1960-е годы она вызывала массу критики в отношении экологических и социальных последствий. В качестве регулирующего учреждения при президенте Джимми Картере было создано Управление по добыче полезных ископаемых открытым способом (Office of Surface Mining, или OSM). Это стало значимой победой для защитников окружающей среды, но роль Управления радикально поменялась с избранием Рональда Рейгана и последующим назначением Джеймса Уотта на должность министра внутренних дел. Политика Уотта была антиэкологической. По его собственному признанию, его взгляды на окружающую среду сформировались под воздействием религиозного видения. Он часто произносил такие фразы, как: «Моя обязанность — следовать Священному Писанию, то есть занимать землю до возвращения Иисуса» или «После того, как будет срублено последнее дерево, Христос вернется»{109}. Он полагал, что нам нужно всего лишь управлять ресурсами, чтобы продержаться несколько поколений до возвращения Иисуса, и верил, что это произойдет не в столь отдаленном будущем. Частое употребление слова «поколения» в его речи отражает связанную с этим вопросом религиозную риторику в рамках его концепции диспенсационалистского христианства. У него это слово, безусловно, наделено библейским значением, но одновременно предполагает относительно короткий период. Точно так же, как вы измеряете расстояние между городами в километрах, а не в сантиметрах, использование слова «поколения» в качестве единицы измерения вместо «века» или «тысячелетия» предполагает короткий отрезок времени.

Для нерелигиозных защитников окружающей среды, работающих над перспективным управлением нашими ресурсами, это было возмутительно, не говоря уже о нарушении принципов светского правительства, в котором религия не должна влиять на политику. Конечно, Уотт произносил и такие фразы: «Я никогда не использую слова „демократы“ и „республиканцы“. Вместо них я говорю „либералы“ и „американцы“». Также он призывал использовать «патронтаж» против защитников окружающей среды, если жюри присяжных и избирательные урны неэффективны{110}. Это затрудняет понимание того, являлась ли его антиэкологическая политика следствием религиозных убеждений или лишь консерватизма и желания противостоять всему, что ассоциируется с либералами, в том числе и защите окружающей среды. Даже будучи подростком, я помню, как был потрясен мой отец и его коллеги, когда атмосфера в Управлении резко поменялась. Хотя для изменения законодательства требуется время, позиция Уотта и новой администрации сказалась немедленно. Уотт и его приспешники по многим причинам отказывали Управлению в поддержке: не заполняли вакантные должности, радикально сокращали количество шахтных инспекций и совершали массу других вредных действий, а порой попросту бездействовали. По-видимому, отчасти этот подрыв миссии Управления по добыче полезных ископаемых открытым способом был обусловлен религиозным мировоззрением Уотта. Это, в свою очередь, затронуло людей в современном мире, не имеющих никакого отношения к его бренду Христианства. Качество воды, биологическое разнообразие и даже безопасность жизни у подножия наземных шахт — все изменилось, когда религиозное мировоззрение Уотта проявилось в ответных мерах правительства. Экологические последствия его политики заметны до сих пор.

Диспенсационалистское мировоззрение не исчезло. Я исследовал заявление одного чиновника горнодобывающей промышленности, который для обоснования политических действий ссылался на религиозную доктрину, когда работал репортером газеты «Mountain Eagle» в Уайтсбурге, штат Кентукки, в 1990-х годах. Аналогичный аргумент был недавно озвучен в статье горного инженера в одной из газет Лексингтона{111}. И в более широком смысле помимо проблем экологической политики инициативы, запрещающие аборты и ЛГБТ-сообщества, как правило, переплетаются с религиозными убеждениями консервативных политиков.