Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни

Мы с Дойи пошли по Аппалачской тропе на север и, войдя в ритм, вскоре легко преодолели Лосиную гору. На тропе то и дело попадались цепочки глубоких лосиных следов и кучи оливковых шариков, однако самих лосей мы так и не увидели. С вершины горы открывался такой же вид, как с борта самолета, нырнувшего в облака. Растущие на склоне деревья негромко шелестели листвой. Мы были несказанно рады, когда наконец добрались до укрытия – характерного для Аппалачской тропы деревянного навеса, с боку похожего на написанную курсивом заглавную букву L[18]. Кто-то предусмотрительно завесил вход брезентом, чтобы защитить помещение от ветра и дождя.

– Есть кто-нибудь? – спросил Дойи.

– Дойи! – в унисон ответили несколько голосов.

Внутри было темно и душно. Стоял тяжелый запах. Хайкеры кутались в спальные мешки, просто лежали вповалку прямо на полу и стояли, прислонившись к задней стене. На голове у всех горели налобные фонарики. Дойи представил меня им справа налево: Гингко, молодой немец-альбинос с белой бородой и невероятно голубыми глазами; Сокс, веселая темноволосая молодая женщина, получившая своё прозвище из-за сходства с Сакаджавеей, хотя она и была американкой корейского происхождения; Поймай-Меня-Если-Сможешь, американец корейского происхождения лет сорока, спокойный, с высокими скулами, вечно улыбающийся и славящийся своей невероятной скоростью; и Древесный Лягушонок, белый молодой человек с густыми каштановыми волосами, который часто говорил незнакомцам на тропе, что работает дворецким, поскольку, по его словам, гораздо интереснее врать, чем честно говорить, что ты являешься обычным инженером. С кем-то из них Дойи был знаком несколько месяцев, с кем-то – всего несколько дней, однако со всеми он сумел наладить одинаково хороший контакт. Мы бросили свои рюкзаки под навес, и Дойи попросил всех подвинуться, чтобы освободить для нас немного места. Хайкеры немного замешкались, поэтому Дойи пришлось пошутить, чтобы немного их поторопить: «Не спешите. Мы можем подождать секунд десять». Они рассмеялись и быстро потеснились.

Мы с Дойи переоделись, забрались в спальные мешки и начали готовить себе ужин. Древесный Лягушонок сказал, что в походе он начал пользоваться словами из языка чероки, которым научил его Дойи: «дерьмо» («дай га си»), «дерьмо!» («И ха»), «вода» («Ама») и «Осда Нигада», что означает «все хорошо». Фраза «Осда Нигада!» сначала стала девизом, а потом и неофициальным названием этой компании хайкеров: команда «Осда Нигада».

Сидя над горелкой, сделанной из банки кока-колы и готовя в кастрюле лапшу соба, я внезапно снова почувствовал себя сквозным хайкером. Древесный Лягушонок великодушно угостил нас с Дойи двумя маффинами, которые он привез из города. Они были липкими и плотными, поэтому нам пришлось срывать обертку зубами (нет ничего вкуснее, говорит старая хайкерская поговорка, чем еда, которую тебе не пришлось нести с собой). В знак благодарности Дойи научил всю компанию новой фразе на языке чероки: «Гу Гей Ю И», что означает «Я люблю тебя», и сразу уточнил, что произносить ее можно только тогда, когда ты действительно имеешь это в виду.

Древесный Лягушонок склонился над своим дневником, записывая события прошедшего дня. Он писал книгу о своей матери, которая пыталась пройти всю Аппалачскую тропу, но не смогла завершить поход из-за рака, и о том, как он свою очередь отправился на гору Ката-дин, чтобы развеять над ней ее прах. В обмен на маф-фин я протянул ему помятый номер New Yorker, однако Лягушонок только вежливо отмахнулся. «Слишком тяжело», – сказал он, имея в виду вес бумаги, а не содержание журнала.

Они говорили главным образом о времени и еде; о том, когда они доберутся до определенных гор, городов или штатов; о том, что они едят, ели, будут есть и хотели бы поесть. Внутренняя жизнь хайкера, прошедшего большую часть Аппалачской тропы, представляет собой странную смесь угасающего энтузиазма, нарастающего чувства голода, умеренного нетерпения и спокойной сосредоточенности. Притяжение горы Катадин заставляло их идти по тропе примерно в одном и том же темпе. Недавно они договорились всей компанией попробовать подняться на эту гору, даже несмотря на необходимость подстраиваться под более медленных членов команды. Сверившись с путеводителем, Древесный Лягушонок в тот вечер сказал, что скорее всего они доберутся до финиша к 7 июля. Дойи улыбнулся при мысли о священном для чероки зеркальном сочетании цифр 7/7. В нем было сияние судьбы.

* * *