Следы на песке

Для того, чтобы победить стаю не нужно биться со всей стаей. Стая никогда не набросится на тебя если не почувствует, что ты слабее их вожака. Вожак, разумеется, был один, и он был моей целью и моей задачей. Он был выше меня на голову и гораздо шире в плечах. Сильнее физически, но это скорее мешало ему, чем помогало. Управлять тяжелым телом гораздо сложнее, чем поджарым сухим и жилистым. Таким, какое было у меня. Здесь мне не нужен был меч. Я не хотел никому наносить тяжелых ран или увечий. Достаточно было свалить вожака на землю, или нанести рану, из которой просто потечет кровь. Я не боялся крови. Давно не боялся. Ким ничего не делал наполовину, и я был хорошим бойцом.

Я отошел к забору, прикрыв этой преградой спину, для того, что бы стая, не решилась, вдруг окружить меня со всех сторон. У кого ни будь из них атаковать меня со спины, считая ее незащищенной, желание все-таки могло бы возникнуть. В этом случае, мне было бы победить гораздо сложнее. Стая набрасывается сразу вся, если тебя собьют с ног. Я осмотрелся и остался доволен расстановкой сил и условной диспозицией боя. Вожак, разумеется, выйдет первым и начнет разговор для того, чтобы ободрить стаю. Вожак не слушает того, что ему говорит условная добыча стаи. Пытаться, что ему объяснить, договориться или найти компромисс бессмысленно. Стая всегда работает на уничтожение тех, кто ей не принадлежит. Те, кто вне стаи и есть ее добыча.

Я осмотрелся и пересчитал желающих вцепиться мне в глотку. Три. Пять. Десять. Те, кто был смелее, держались вожака. Те, кто побаивались, прохаживались поодаль. Стая так охотилась всегда. У вожака всегда должна быть свита. Двое редко трое более крепких бойцов. Я усмехнулся. Стоявшие совсем далеко были готовы к любому исходу. Либо, удирать, сверкая пятками, если вожака собьют с ног, либо добраться до меня первыми, если, упаду я.

Я расслабился. Встряхнул руками, переминаясь с ноги на ногу. Ощутил каждую клетку своего тела, каждый мускул. Они мне понадобятся все. Все разом.

Биться со стаями нужно уметь, стаю побеждают страхом и не чем иным. Если в вожаке пробудить ярость, когда он уже не будет считать своих ран, стая тоже не будет считать раны и бросится вся. Со всеми, мне, разумеется, не справиться, даже, если я очень этого захочу.

Я осмотрелся еще раз и встретился взглядом с вожаком. Тот вышел вперед, оставляя дистанцию, с которой я не мог атаковать и, разумеется, начал говорить.

Что он говорил, я не слушал. Это не имело никакого значения. Я смотрел, как реагирует стая на призыв вожака. Стая стала собираться в клин. Это было плохо. Это означало, то, что я не первая их добыча и у стаи есть опыт побед. Они верили в своего вожака и, вероятно, он до того как биться со мной всегда одерживал верх. По крайней мере, не один раз. Что же. Теперь я знал о стае многое, и многое мог ей противопоставить.

Первое, что нужно было сделать — это убедить стаю в моей неуязвимости. Это порождает в стае сомнение. Никогда не знаешь кто перед тобой. Ну, а сомнение — это всегда преддверие страха. Я ушел от прямого удара в лицо, и не стал перехватывать кулак для того чтобы сломать руку вожаку. Это было лишним. Уходя от ударов, я уничтожал в стае главное — авторитет вожака и веру в его непобедимость. Я уходил от одного удара от второго третьего. Один удар я пропустил вскользь, и он разбил мне губу. Стая взвыла от радости. Вожак не умел биться, и это меня выводило из равновесия. Невозможно было предугадать следующее его движение. Что же. Придется обойтись с ним как со зверем. Сильным опасным, но глупым. Я перехватил повторный удар вожака и, повернувшись к нему спиной, легко перебросил его через себя. — Очко! — Выкрикнул бы мне Ким. Но бой был настоящим, и удерживать вожака на земле было нельзя. Стая людей ничем не отличается от стаи гиен. Нельзя быть ниже их взгляда. Встать на колено или просто присесть на корточки. В их глазах — это поражение. Жертва пала и ее можно рвать. Всем вместе. Я уходил от ударов. Сделал еще два броска, не причиняя вожаку особых страданий, и смотрел на поведение стаи. Это было самым важным. Клин распался. Те, кто стоял поодаль, стали отходить еще дальше и покидали стаю. Вот их осталось всего семеро самых верных вожаку и самых стойких. И тут случилось то, чего я так долго ждал. За моей спиной. Со стороны большой поляны с уже пожухлой от солнца травой бежал и кричал, срывая голос, мой оруженосец.