Следы «Тигра». Фронтовые записки немецкого танкиста. 1944

Мы перекачали горючее из больших грузовиков ручными насосами, торопясь изо всех возможных сил, поскольку снегопад усиливался и покрывал все более толстым слоем поле вокруг нас. Бензобаки грузовиков были полны под завязку. Водители грузовиков, все сплошь эсэсовцы, с ненавистью смотрели на наши действия, но никак не реагировали на них, поскольку изуродованное тело их командира, по-прежнему в меховой дохе, лежало, дымясь, на заснеженной дороге. Нас подгоняла ситуация и наступающая с тылу опасность. Снегопад мог предохранить нас от воздушных атак, но основные силы Красной армии были уже недалеко. И в самом деле, проходящие мимо нас группы отступающих постоянно предупреждали нас, что русские не то в пяти, не то уже в трех километрах отсюда. Мимо нас проехал также и Kettenrad,[53] гусеничный мотоцикл, комбинация трактора с мотоциклетным колесом впереди, созданный для одного человека, а теперь везущий четверых, отчаянно старающихся на нем удержаться.[54]

Я проверил показания уровня горючего и увидел, что теперь его может хватить километров на тридцать – то есть мы сможем дотянуть до реки. Два других «Тигра» сделали то же самое. Мы также перекачали горючее из последнего «Ханомага» в самоходную зенитку, в которой ехал теперь и спасшийся из загоревшегося «Тигра» экипаж. Мы также пополнили запас патронов к нашему легкому стрелковому оружию, собрав их с лежащих на дороге тел, и запустили двигатели «Тигров», готовые двинуться в путь.

Дорога была усеяна мертвыми немцами, мертвыми русскими, обломками разбитых грузовиков, залита красным вином и усыпана тысячами сигарет; все это было вдавлено в грязь и засыпано снегом. Последний грузовик остался неповрежденным, и, когда мы пустились в дорогу, я не смог преодолеть искушение заглянуть внутрь его, чтобы узнать его груз. Может, там не товары для черного рынка, а что-нибудь более насущное? Я слегка зацепил кузов грузовика одной из гусениц, когда мы проезжали мимо него, сорвал тонкий металлический лист борта и, двигаясь дальше, протащил его вперед, вскрыв таким образом весь борт грузовика до самой кабины.

Остановив танк, я заглянул внутрь грузовика.

Внутреннее пространство грузовика представляло собой нечто вроде бара или ночного клуба. Его борта изнутри были затянуты бархатными драпри, там стояли диваны, под потолком висела люстра, громадная кровать была покрыта мехами и стеганым одеялом. На диванах сидели и на кровати лежали несколько женщин – возможно, около полудюжины – в изящном нижнем белье и ночных рубашках, сейчас все они смотрели на меня затуманенными взорами. На большинстве этих девиц можно было различить синяки и царапины, и все они выглядели пьяными. Пьяными, под действием наркотиков и, по-видимому, неадекватно воспринимающими окружающую их реальность.

– Доводилось слышать про такое, но никогда не видел собственными глазами, – сказал Курт. – Ведь это же передвижной офицерский бордель. Кто еще может согреть их в холодную ночь, а?

– Двигай же, Фауст. – ТПУ донес до меня голос Хелмана. – Догоняй остальные танки.

Оставив позади порушенный бордель со всеми его обитательницами, павших в бою немцев и русских и сгоревшую технику, мы двинулись дальше по дороге, которая теперь выглядела темной лентой, ведущей по заснеженному полю.

– Офицерский бордель. В таком же закончит и она, – сказал Курт, кивнув назад, где по-прежнему сидела русская пленница, прикованная цепочкой к стеллажу боеукладки. – Если только от нее что-нибудь останется после допросов. Доводилось слышать, что у ребят из разведки есть особые приемы, которыми они заставляют русских женщин говорить.

– Она же обыкновенная радистка.

– Да ну? А ты видел тех русских в шасси танков без башен? Они догнали нас, чтобы что-то отыскать, точно так же, как и та троица пехотинцев, с которой мы схлестнулись вчера. Я так думаю, что они были посланы, чтобы отыскать пропавшую команду радистов, да и Хелман думает так же. Во всяком случае, ей скоро развяжут язык.

Меня передернуло; мне приходилось слышать рассказы о том, что проделывают ребята из спецслужб с женщинами, о том, какими методами они пользуются и как скоро женщины начинают говорить с ними. Я попытался не думать о том, как они будут обрабатывать ту женщину, которая сейчас сидит за нашими спинами.

Как мне говорили, они используют для этого стол и отрезки стальных труб.