Слепящий нож

Потом Кипа швырнуло обратно на палубу. Он услышал звук лопающегося люксина и увидел Гэвина, летящего впереди глиссера: он швырнул люксин с такой силой, что трубки поотрывало. Внезапно они все оказались в воздухе. Кип выпустил поручень – или, может быть, поручень тоже отломался. Не было видно ничего, кроме воды. Сила, швырнувшая море вверх, прекратила движение, и теперь море возвращалось обратно со всей стремительностью и сумятицей водопада. Кип все падал и падал, борясь за хотя бы один полноценный глоток воздуха. Наконец падение закончилось, и он обнаружил себя в потоке, тотчас швырнувшем его куда-то вбок. Он ударился обо что-то, еще обо что-то оцарапался. Бороться было бесполезно; его несколько раз перекувырнуло через голову; он потерял представление о том, где верх, а где низ.

Почувствовав под собой что-то твердое, он попытался зацепиться, но рука соскользнула. Водопад разбился на стремительные течения; Кип понимал, что должен не дать утащить себя на глубину. Он снова попытался ухватиться, и на этот раз под его рукой оказалось что-то наподобие древесного корня. Перебирая руками, он выбрался туда, где поток был не таким сильным. В легких горело; вода была настолько грязной, что он не мог видеть ничего, кроме зелени. «Не давай воли панике, Кип, не поддавайся буйству. Раз-два, раз-два…» Перехватываясь то одной, то другой рукой, он переползал от корня к корню, неуклонно двигаясь вперед.

Еще несколько мгновений – и он ощутил спиной изменение температуры. Воздух! Зацепившись ногой в сплетении корней, он выпростал голову над водой и сделал несколько глубоких вдохов.

Течение едва не затащило его обратно в глубину; Кип зашатался, но сумел удержаться. Он стоял на новообразованном острове. Повсюду вокруг вода могучими потоками стекала обратно в море. Земля – если это была земля – не была однородной; в нескольких местах вода не нашла пути вниз и осталась стоять лужицами и озерцами.

Зелень. Все возможные оттенки зелени, от серовато-сизого цвета лишайника до пурпурного, почти красного цвета амаранта. Изумрудно-зеленые, словно сияющие внутренним светом листья – и пыльная, землистая зелень корней; зелень еловой хвои, зелень шалфея, зелень водорослей, зелень оливок, морской пены и листьев мяты. Весь остров состоял из живой растительности и зеленого люксина – перемешанных, наслаивающихся друг на друга. Под ногами у Кипа были корни, пульсировавшие жизнью. Он увидел целый галеон, невероятным образом оставшийся целым, застрявший в пятидесяти стопах над землей в ветвях упавшего дерева – по крайней мере, так это выглядело. Однако прямо на глазах у потрясенного Кипа ветви принялись взбираться по корпусу корабля, словно ивовые побеги. Они обвили корабль, все больше утолщаясь, стиснули его в своих объятиях и раздавили. С палубы во все стороны посыпались матросы.

Весь остров был живым растением или сообществом растений, – и он пробуждался!

Кип поискал взглядом гвардейцев и увидел, что их раскидало по пространству в пятьсот шагов. Только восемь одетых в черное фигур выбрались на остров, но в воде виднелись и другие – они плыли, борясь с течением. Гэвин в сотне шагов от него махнул ему рукой и указал в сторону шпиля. Похоже, нужно было торопиться.

Кип бросился к нему.

Подбежав к проливу со стремительно текущей водой, слишком широкому, чтобы перепрыгнуть, Кип швырнул себе под ноги зеленый люксин, на ходу формируя из него планку, чтобы перебежать по ней, – точно так же, как делал командующий Железный Кулак. Извлекать оказалось легче, чем когда бы то ни было прежде. Зеленый свет словно бы физически давил ему на глаза; стоило только открыть кран, и поток хлынул щедрой струей. Кип ощутил дикую радость и свободу зеленого; радость, лишенную страха, лишенную какого-либо якоря…

Впрочем, Кип сомневался, что радость, которую он чувствует, – его собственная.

Не дожидаясь его, Гэвин бросился бежать к шпилю. То, что он не стал его ждать, сперва обидело Кипа, а затем напугало. Если бы Гэвин мог, он обязательно бы подождал! Если бы не было какой-то абсолютной, отчаянной необходимости, если бы счет не шел на секунды, он бы остался, чтобы собрать всех, дождался бы не только Кипа, но и остальных. Гэвин захотел бы взять с собой весь отряд и по тактическим, и по человеческим соображениям. То, что он не нашел времени на…

Погань издала звук, подобный тысяче слитых воедино вздохов, – звук высвобождаемого воздуха, гулкое эхо множества лопающихся пузырей. Прямо под своими ногами Кип увидел поднимающийся вверх кокон, который раскрывался на ходу; изумрудно-зеленая рука со скрюченными пальцами хватала воздух, разрывая мембрану. Железный Кулак был прав! Сюда собрались сотни, тысячи зеленых выцветков, чтобы сама погань довела их до совершенства, – и теперь они вновь обретали самостоятельность. С разбегу перескочив через выцветка, поднимающегося из своего клейкого кокона, Кип бросился бежать так, как не бегал никогда в своей жизни.

* * *

– Заряжайте пушки, – приказал Железный Кулак.