Слепящий нож

В конце концов он все же вырвался и поднял руки, намереваясь извлечь желтый дротик и пробить им голову Атирата. Он вложил в него всю огромную мощь своей воли.

Ничего не произошло.

Гэвин воззрился на свои руки. В них не было люксина! Какого черта?!

У него не было желтого.

Зеленый люксин взметнулся вверх по его ногам, в одно мгновение вновь сковав его движения. Только тут Гэвин осознал свою ошибку. Атират соорудил пузырь, закрывший всю верхушку башни! Тонкий, прозрачный зеленый пузырь; линзу, блокировавшую все цвета, которыми мог бы воспользоваться Гэвин.

Однако безупречных линз не бывает, а Гэвин был не из тех, кто соглашается безропотно сдаться и умереть. Он все же сумел набрать под-красного – но все его усилия привели лишь к тому, что зеленый люксин вокруг его рук задымился, а все, что ему удавалось сжечь, тут же отрастало обратно. Извлекать свет сквозь эту линзу было все равно что дышать сквозь очень длинную и тонкую соломинку.

У Гэвина почти не оставалось сил.

– Скажи мне, Гэвин Гайл, каково это – быть смертным? Быть окруженным светом и тем не менее беспомощным?

«Гэвин Гайл»… Не то чтобы это имело значение теперь, но Дервани его не узнал. Фелия Гайл пыталась убить человека, который фактически не представлял собой угрозы, – и из-за того, что ей не удалось его убить, теперь он действительно стал угрозой.

Кривая усмешка Гэвина, кажется, раздосадовала новоявленного бога.

– Я думал, ты погиб, – сказал Гэвин.

Кип был где-то там, сзади. Может быть, мальчишка сможет что-нибудь придумать, пока Гэвин занимает Атирата разговором.

– Я был на волосок от гибели. Нас была небольшая группа – извлекателей, которые выжили на войне, но были настолько изувечены, что вы бы наверняка принудили нас к самоубийству. Вы и так отняли у нас предостаточно; мы не собирались еще и умирать по вашей команде! Поэтому некоторым из нас удалось переделать себя, создать себя заново из света. Изуродованные, обгоревшие, калеки – мы стали новыми людьми! Потому что свет нельзя сковать, Гэвин Гайл.

Кип полз к богу на четвереньках, он был уже непосредственно позади трона, столь услужливо выросшего для Атирата.

– И как ты… – начал Гэвин.

– Вопрос только один, Гэвин Гайл, – перебил его Атират. – От чьей руки ты хочешь умереть: женщины или мальчика?

Кип замер.

– Отец, – проговорил он. – Я не могу двинуться.

– Гэвин… – сказала Каррис. Ее зубы были стиснуты, в глазах стояли слезы; она изо всех сил боролась с люксином, наполнившим ее тело. – Я не могу… не могу…

* * *

– Я могу сделать выстрел! – настаивал Хезик, напряженный, горящий нетерпением.

– Если ты выстрелишь, то убьешь их всех, идиот! – выкрикнул Каблук.

– Нам их все равно не спасти, – настаивал Хезик. – Это наш единственный шанс. Там же бог!

Железный Кулак не слушал ни того, ни другого. Слова, которые он считал давно позабытыми, непрошеные пришли на его уста:

«Могучий Орхолам, податель света, воззри на меня, услышь мой вопль! В этот темный час я припадаю к твоему трону!»

Командующий словно бы со стороны наблюдал, как он сам произносит священную формулу. В последний раз, когда он молился этими словами, ему было тринадцать лет. В его груди была пустота; он видел перед собой свою мать, видел, как жизнь покидает ее с толчками крови, в то время как его губы продолжали повторять: «…податель света, воззри…»

Внезапная мысль прервала его молитву.

– Один пункт вверх, два пункта вправо, – приказал он Хезику.

– Но, сэр, у меня все рассчитано…

– Делай! – рявкнул командующий.

Прозвучали три щелчка: Хезик исправил наводку так, как ему было приказано. Железный Кулак взял дымящийся пальник и самолично поджег фитиль.

Грохот выстрела заполнил помещение батареи, и Железный Кулак мог бы поклясться, что каждый из людей отсчитывал в уме секунды.

* * *

– Жаль, Гэвин, что ты никогда не узнаешь, на что это похоже, – говорил бог. – Я могу ощущать каждое живое, растущее существо в мире! И с каждой секундой мои чувства все больше обостряются!

Атират говорил как пьяный, и однако Кип не мог пошевелиться. Его мышцы сжимались и разжимались, повинуясь его командам, но кости словно вросли в землю. Еще бы чуть-чуть – и он бы сделал это. Он почти спас их всех. Кип «Почти» Гайл…

Гэвин что-то сказал, но Кип не смог расслышать. Он увидел, как Атират напрягся, предупрежденный каким-то шестым чувством. Бог повернулся, и Кип увидел облачко дыма над фортом на Руском Носу.

«Тысяча один…»

Атират повращал плечами, засмеялся:

– Кто-то из твоих друзей? Неужели они не знают, что их пушки больше опасны для тебя, чем для меня? Я почти готов позволить ядру приземлиться, просто чтобы посмотреть, что произойдет.

«Тысяча пять».

– Почти, – повторил Атират.

Что-то взметнулось из его ладоней и перехватило снаряд в воздухе, в каких-то двадцати шагах над ними.

Чего он не ожидал, так это что в снаряде будет взрывчатка.

С громовым ревом, сотрясшим башню до основания, снаряд разорвался. Зеленый пузырь, накрывавший башню, разлетелся на куски. Гигантов посшибало с ног. Кипа перевернуло и шмякнуло о землю. Он завозился, на ощупь отыскивая кинжал.