Слезами и кровью (СИ)

- Три дня! – практически взмолился Стольм, стискивая заложенные за спину руки в кулаки. – Три дня, о большем не прошу!

Марант повернулся к нему, его глаза пылали гневом.

- Один день, - отрезал он. – Ровно сутки, не больше и не меньше. Идите, и не испытывайте моё терпение!

Гнарри Стольм медленно поклонился, прежде чем выйти из покоев. Он зашагал прочь из дворца, приказывая себе не впасть в отчаяние. В конце концов, разве это первое сложное дело на его памяти? Множество раз он справлялся с подобными делами. А бывало, что и не справлялся. Но сейчас он старался не думать о своих неудачах.

Вскоре после Стольма ушёл по своим делам и капитан Лодерон, и Марант повернулся к Корвиллу:

- Вы прекрасно проявили себя, лейтенант. Как только со всей этой историей будет покончено, я обещаю, вы будете вознаграждены.

- Награды для меня не важны, ваша милость, - Корвилл скромно опустил пшенично-светлые ресницы, - единственное, что мне нужно – это продолжать службу.

- Не лукавьте, лейтенант, - впервые за весь вечер Марант улыбнулся. – Скромность сейчас в моде, я это знаю, и всё же излишняя скромность вредит человеку, а не украшает его. Просите чего угодно. Орден Святого Джевана, Орден Лилии… вы достойны любой награды.

Услышав названия самых почётных орденов королевства, Корвилл слегка порозовел, но тут же снова опустил голову:

- Меня тревожит будущее, ваша милость. Капитан Сарлем был прекрасным офицером, служить под его началом было для меня огромной честью. Молодые мушкетёры опечалены и встревожены тем, что с ним произошло. Им нужен кто-то, на кого они могли бы положиться. Я был бы рад стать таким человеком. Я чувствую ответственность за своих людей, за свой город. Если вы назначите меня капитаном мушкетёров, - его голос дрогнул от волнения, - я клянусь, что не разочарую вас!

Марант вновь улыбнулся, но эта улыбка совсем не понравилась Корвиллу – она была кривая и как будто слегка смущённая.

- Хмм, - проговорил он, и издал смешок, словно его насмешила собственная нерешительность. – Да, капитан Сарлем, он… Видите ли, он приходил ко мне сегодня с визитом, и у нас состоялся весьма интересный разговор…

Корвилл едва удержался, чтобы не скрипнуть зубами. Разумеется, старик приходил просить за Рогриана. Что ему стоило остаться сегодня дома и няньчить обрубок руки! Огромным усилием воли он сохранил спокойное выражение лица.

- Что вы скажете о Рогриане Ги Ванлае? – поинтересовался Марант. – Кажется, он несёт службу под вашим началом.

- Не совсем, - ничего не выражающим голосом сказал Корвилл. – Его командиром был лейтенант Дерайли, упокой Господь его душу. Но когда-то мы были в одном отряде, и он показался мне храбрым солдатом и надёжным другом.

- Насколько я знаю, ему было позволено не участвовать в боевых действиях из-за тяжёлого ранения, правильно?

- Так точно. Рогриан Ги Ванлай пролил немало крови за нашего короля. Я считаю, он достоин того, чтобы получить звание лейтенанта, - ответил Корвилл с лёгким нажимом на последнее слово. Это не укрылось от Маранта, и он слегка улыбнулся:

- Я учту ваши слова. А теперь слушайте мой приказ, лейтенант: идите и отдохните. Вы потрудились больше, чем кто-либо другой сегодня.

Корвилл изящно поклонился и покинул комнату. Твёрдым, решительным шагом он прошёл через весь дворец к выходу, и слуги испуганно расступались перед ним – глаза лейтенанта были полны ярости, не в силах сдержать чувств, он кусал губы, и тонкая струйка крови текла по его коже, впитываясь в короткую светлую бороду.

========== Глава 14. Пасьянс “Заговор” ==========

В кухне дома Отогара царил хаос. Метла летала из угла в угол, испуганно отскакивая в сторону, когда угли из очага пролетали мимо неё и остывали на каменном полу, злобно шипя и рассыпая искры. В крепко задвинутом ящике зловеще скрежетали ножи. Ряд начищенных, сверкающих медью кастрюль и сковородок, развешенных на стене, грохотал не хуже целого оркестра, состоящего из одних ударных. Посреди всего этого безобразия на табуретке сидел Гармил и нервно курил трубку, кусая мундштук короткими и острыми зубами, похожими на зубы летучей мыши. Внезапно он вскочил, подлетел к стене, схватил с крючка медный ковш и посмотрелся в него, как в зеркало. Отполированная медь отразила не лучшее зрелище: на коже лица нехорошо алели звёздочки полопавшихся сосудов, глаза покраснели, под носом запеклась крохотная капля крови. Гармил отшвырнул ковш и длинно, грязно выругался, пока ругань не перешла в хриплый сдавленный кашель, от которого на глазах выступили слёзы.

- Что здесь происходит?