Слезами и кровью (СИ)

- Тук-тук, госпожа Хилардан, - нахально сказал Гармил, залезая в окно. Эдер испуганно попятилась назад, Кимена вскочила на ноги, сжимая в руках стилет. Гармил приподнял руки:

- Тихо, тихо. Мы же не хотим перепугать весь квартал, верно? Стражники ещё не ушли отсюда, им совсем ни к чему знать, что здесь происходит.

- Что ты здесь делаешь? – прошипела Кимена. Эдер взглянула на неё тёмными глазами, огромными и испуганными, как у лани:

- Ты его знаешь?

- Да, - отозвалась Кимена, с ненавистью глядя на Гармила. Тот окинул девушку презрительным взглядом:

- А вот я тебя совсем не знаю.

- Брось притворяться, Гармил! Знаешь, просто не помнишь! Зато я помню, что ты выбился в люди, стал учеником волшебника! Я долго тебя не видела, а потом случайно заметила в одном кабаке, ты похвалялся перед шлюхой, что убил Паука!

- Ну, допустим, я его убил, - усмехнулся Гармил. – Ты поэтому на меня злишься? Теперь-то я тебя вспоминаю… Ты ходила у него в любимчиках…. Скучаешь по занавеске?

- Какой же ты идиот, - с горечью сказала Кимена. – Ну убил ты его, и что? Знаешь, сколько таких Пауков сидит в Глотке? Знаешь, кто их покровители? Когда он перестал платить кому следует, кое-кто смекнул, что виноват один из его подопечных. Двух парней убили и выбросили в реку – они были моими друзьями… Эх, жаль, я не смогла тебя прикончить сегодня!

- Хватит, - сказала Эдер. Она надеялась, что её голос прозвучит властно, но на самом деле он прозвучал испуганно и умоляюще. – Кимена, кто это и что он делает в моём доме?

- Вам письмо, госпожа, - Гармил вытянул из кармана конверт и протянул его Эдер широким жестом. – Подпись и печать в лучшем виде, не подкопаетесь.

Протянутая вперёд рука Эдер дрожала, но она всё равно взяла письмо, безошибочно угадав на конверте печать своего возлюбленного. Торопливо распечатав письмо, она пробежала глазами по строчкам:

«Моя милая Эдер!

Мне тяжело писать это письмо. Несколько раз я брал перо и отбрасывал его, не желая писать эти строки, которые причинят тебе столько тревоги и страха! Но я должен быть храбрым. И ты тоже должна быть храброй.

Мои планы почти раскрыты. Один человек случайно узнал о том, что на самом деле произошло. Я сумею заставить его замолчать, но сейчас мне грозит опасность, и только ты одна в силах мне помочь! Мы должны изменить план. Я должен отвести от себя подозрения. Отправляйся к капитану городской стражи. Расскажи ему, что Кимена бросила взрывчатку по твоему приказу. Признайся ему в том, что подбросила зелье своим родственникам. Скажи, что сделала это ради меня, ради того, чтобы помочь мне стать капитаном. Но ни в коем случае не дай ему понять, что я в этом замешан! Пусть он решит, что это была только твоя идея.

Ничего не бойся, моя дорогая. Через несколько дней я приду за тобой, где бы ты ни была, и мы с тобой навсегда убежим отсюда вместе.

Вечно твой,

Таниэл Корвилл.

P.S.: отошли Кимену из города. Она ни в коем случае не должна попасться в руки стражи. Ты – благородная дама, и тебе не причинят вреда, но если схватят её, то начнут пытать, и тогда она предаст нас».

Эдер была вспыльчивой, временами – истеричной, любая неудача приводила её в гнев или в слёзы, но когда приходит настоящая беда, такие эмоциональные люди иногда проявляют неожиданное хладнокровие. Её волнение выдала только лёгкая дрожь в пальцах, когда она складывала письмо и вместе с конвертом опускала его в маленькую резную жаровню, согревавшую её комнату в эту осеннюю ночь. Затем женщина повернулась к Кимене:

- Ты должна уйти из города, моя голубка. Тебе угрожает опасность.

- Я не могу бросить вас, - Кимена понятия не имела, что происходит, но она с детства привыкла прислушиваться к своему чутью, а сейчас это чутьё предупреждало её об опасности. Эдер снова взглянула на неё, и впервые за всё время их знакомства Кимена увидела в её взгляде раздражение.

- Делай, что я говорю! Вы, сударь, как вас…

- Гармил, сударыня.

- Гармил, помогите ей выбраться из города. Защитите её, если понадобится! Я должна идти… - женщина метнулась к сундуку, вытащила из него плотную накидку.

- Госпожа! – Кимена бросилась за Эдер, но за женщиной уже закрылась дверь. Девушка затравленно оглянулась на Гармила. Тот молча смотрел на неё, ту, которая пыталась убить его мучительной смертью, и по его глазам Кимена поняла: никуда он её не поведёт.

Эдер уже велела хмурым спросонья слугам запрячь ей карету и собиралась выйти за порог, когда на неё упала тень. Женщина обернулась и увидела свою бабушку Фаиллу, которая стояла наверху лестницы, держась за перила. Унизительный обыск, кончившийся арестом обоих сыновей, подкосил старую даму: её руки, вцепившиеся в перила, слабо дрожали, под глазами залегли тени, говорящие о бессонной ночи, но сами глаза продолжали гореть холодным властным огнём.

- Куда ты собралась в такой час? – спросила она. – Мало тебе того, что ты приводишь любовников сюда, позоришь нашу семью и наш дом – теперь ты сама бегаешь по мужчинам, как гулящая девка?