Слезами и кровью (СИ)

- Оскорбляй меня сколько хочешь, бабушка! – дерзко заявила Эдер. – Ты, и только ты с твой жадностью и спесью превратили меня в гуляющую девку! Но теперь я не такая. Скоро я выйду замуж за мужчину, которого люблю больше жизни, и который любит меня. Ради него я предала братьев моего отца. Я хочу, чтобы ты это знала!

Она распахнула дверь, порыв утреннего ветра распахнул её накидку, заставил свободное платье облепить её фигуру. Старуха Фаилла увидела, что талия её внучки слегка округлилась. Она вскрикнула тихим, сдавленным голосом, и упала с лестницы. Через несколько минут, когда Эдер уже уехала со двора, Фаиллу обнаружили слуги. В доме поднялась суета, кто-то запоздало приказывал позвать лекаря, и никто не слышал ударов и сдавленных криков, доносящихся из комнаты Эдер.

Кимена отчаянно сопротивлялась, несколько раз ударила Гармила подаренным стилетом, но тот был так увёртлив, что она смогла только поцарапать его. Повалив девушку на пол, надавив ей коленом на грудь, Гармил сдавливал ей шею пальцами правой руки, левой удерживая в стороне руку со стилетом. Душил медленно, всё время глядя ей в глаза: пусть хорошенько подумает о том, на какие страдания она хотела обречь его, пусть прочувствует всё до конца. Жаль, что он растратил всю свою магию – с каким наслаждением он убил бы её с помощью волшебства, но и так хорошо, очень хорошо. Кимена долго не продержалась – она тихо, хрипло вздохнула и закрыла глаза. Тогда Гармил взвалил её на плечи, подобрал с пола красивый стилет и вылез через окно.

Кимена была маленькая, худенькая, но и Гармил был худой и узкоплечий, а потому он быстро запыхался от своей ноши. Поначалу он собирался сбросить тело в реку, но потом решил, что это ни к чему: лень забираться на крышу, выбираться из оцепленного квартала. Поэтому он спихнул девушку в водосток на краю шегонского квартала и поспешил убраться оттуда. Уже по дороге он обнаружил, что где-то по пути обронил красивый стилет с рукоятью в виде раскинувшей крылья голубки, но махнул рукой: ничего, он себе и получше найдёт.

Дождавшись, пока он уйдёт, Кимена медленно приподнялась на дрожащих руках и села. У неё дико болела голова, горло при каждом вдохе пронзала боль. Девушка поскорее выползла из стока, пока мимо не прошли стражники, и забилась в маленький соседний двор, пытаясь собраться с мыслями и прийти в себя…

А тем временем Эдер уже стояла перед капитаном городской стражи. Тот выслушивал её спокойный, слегка дрожащий голос и чувствовал, как в нём разгорается торжество: он нашёл виновника, он опередил этого нахала Корвилла и утёр нос чистоплюю Стольму. Констебль, совсем недавно явившийся в штаб городской стражи, стоял неподалёку со сконфуженным и непонимающим лицом. Едва Эдер сказала, что подготовила покушение ради своего возлюбленного Корвилла, но ничего ему не сказала, Гнарри Стольм вздрогнул, вспомнив о словах своей сотрудницы Ингеллы: мушкетёры могли сами подбросить доказательства… Действительно ли Корвилл ни при чём? Если он смог подговорить на подлость своих подчинённых, то уж любовницу точно мог убедить в чём угодно! Ох, почему только Эдер не пришла к нему…

- Арестовать! – велел Лодерон.

- Подождите, капитан, - сказал Стольм, и Лодерон вспыхнул:

- Она призналась, что вам ещё нужно?! Чистосердечное признание – лучшее доказательство!

- Госпожа, - сказал Стольм, не думая о том, как багровеет усатое лицо Лодерона, какими неприятностями грозит ему такое нахальное вмешательство в дело, - госпожа, вы не хотите сказать ещё что-то? Может, вы хотели бы поговорить со мной наедине? Может, есть что-то, что я должен знать?

Не глядя ему в лицо, избегая его пристального взгляда, Эдер произнесла спокойным голосом:

- Нет, сударь.

Оцепенение спало с неё только в тюрьме. Оказавшись в своей камере, Эдер медленно прошлась по ней. Два шага в одну сторону, три в другую. Колченогий стол и скамья, накрытая соломой – её будущая постель. Эта убогая обстановка, холод, противный гнилостный запах отрезвили её, привели в ужас. Она чуть не бросилась к решётке, уже готовая кричать, звать на помощь, признать, что всё, что она наговорила – ложь, но ей вновь удалось взять себя в руки. Она опустилась на скамью, говоря себе, что это ненадолго. Всего через несколько дней Таниэл, её любимый, придёт за ней. Он вызволит её из этого ужасного места и увезёт её далеко-далеко, в Шегонию, где они будут счастливо жить на берегу моря. Он обязательно к ней придёт. Нужно только подождать.

Уж что-что, а ждать она научилась.

========== Глава 19. Сломанная шпага ==========