Слезы Африки

Менелик Калеб и Бруно Грисси, которые были уверены, что повидали уже все на этом свете, после того, как стали свидетелями расправы над жителями своей деревни, растеряно переглянулись, словно хотели удостовериться один у другого, что увиденное ими не кошмарный сон, а некоторые из малышей начали плакать, присоединившись к хору из тысяч плачущих детских голосов, доносившихся из каждого угла, потому что страшный вид тех умирающих вызывал у них еще больший ужас, чем гиены, бродящие во тьме.

– Святое Небо! Что это такое?

– Лагерь беженцев, сеньора, – последовал ответ от изможденного доктора, к кому сеньорита Маргарет обратилась за помощью, как только увидела флаг ЮНИСЕФ, развевающийся над самой большой из палаток. – Сомалийцы, эфиопы, суданцы и руандийцы, бежавшие от войны, засухи и голода, и кто добрался до этих мест с намерением перебраться в Кению, – он печально покачал головой. – Но Кения больше не принимает беженцев.

– Почему?

– Потому что их тысячи, сеньора! А если я не ошибаюсь, то их миллионы, особенно сейчас, когда тутси и хуту снова начали свою кровавую бойню, – непонятно от чего рассмеялся он. – Но совершенно очевидно и то, что большинство из них не смогут выжить даже если пересекут границы Рая, – он показал на очень высокого человека, распростертого на койке и кто, несмотря на свой рост, весил, наверное, всего килограммов тридцать. – Взгляните на него! Мне нечем накормить его, да даже если бы и было чем, то все равно не смог бы спасти. И какая разница: умрет ли он здесь или по ту сторону границы? Голод, дизентерия, тиф, проказа, а теперь еще и этот проклятый спид, уносят их, словно ветер сухие соломинки.

– А что такое спид?

Доктор, бородатый голландец, одетый в лохмотья, имевший вид человека, который не ел, не мылся и не спал в течение нескольких месяцев, внимательно взглянул на нее своими уставшими, покрасневшими глазами и спросил растерянно:

– Откуда вы пришли?

– Из одной деревни, что когда-то была в горах Эфиопии.

– И сколько времени вы жили там.

– Почти сорок лет.

И если бы этот, покрытый грязью с головы до ног голландец, не был настолько измотан, то наверняка улыбнулся бы, но все что у него получилось – это кривая усмешка.

– Теперь начинаю понимать.

– Тогда объясните мне, что это за болезнь такая?

– И сделал бы с радостью, сеньора, – последовал неуверенный ответ. – Но я и сам толком не понимаю, – он пожал плечами. – Единственно, что могу сказать, с той скоростью, с которой она распространяется, очень скоро весь это прекрасный континент превратится в один огромный госпиталь, – он взглянул на нее сверху вниз, словно увидел в первый раз. – А теперь скажите, чем могу помочь вам?

Сеньорита Маргарет показала на сеньориту Абиба, на кучку детей и на две тощие козы, что ожидали на широкой площадке перед палаткой.

– Их деревню сравняли с землей, всех родных убили и теперь я намерена отвести их в безопасное место.

Голландец внимательно посмотрел на каждого из малышей, нахмурился, затянулся своей кривой трубкой, хоть она и была пустой, и кроме воздуха с легким привкусом табака ничего не вдохнул, и сказал без обиняков:

– Я смогу устроить, чтобы вы и еще трое белых перешли в Кению, и чтобы там занялись вашей репатриацией, – он развел руками. – К сожалению, для остальных ничего не возможно сделать.

– Почему?

– Потому что власти очень щепетильны во всем, что касается детей, – ответил он с горечью. – Там пришли к заключению, что из-за хронического недоедания у них произошли необратимые изменения в мозгу, и в большинстве своем они отстают в умственном развитии без какой-либо возможности исправить это, – тон его стал почти лекторским, – «Чуть лучше, чем растения», заверяют они, и потому предпочтительней оставить их как есть, чтобы сами вымерли, и попытаться спасти уже только второе поколение.

– Мои все здоровы, – заметила сеньорита Маргарет.

– Полагаю, что так оно и есть, но не думаю, что на границе вы найдете хотя бы одного чиновника, который будет разбираться кто из детей имеет право жить, а кто нет, – устало возразил доктор, совсем не смущаясь. – Им даны четкие распоряжения и никто из них не будет по-глупому рисковать своим местом.

– И как же вы можете нам помочь? – поинтересовалась сеньорита Маргарет. – Я намеревалась добраться до моря, и чтобы какой-нибудь корабль взял нас к себе на борт.

– Взял на борт, чтобы добраться куда?

– Не знаю. Может быть в Европу.

– Ни в одной европейской стране негров не принимают, сеньора, – заметил доктор. – Они прячутся в трюмах грузовых кораблей, но как только приходят в порт их находят и депортируют обратно. И в какой-то мере это имеет смысл, поскольку знают, из каждых сорока человек один носитель спида, – он опять затянулся своей трубкой и добавил печально. – Забудьте про море! Отошлите белых в Кению, а для остальных постарайтесь найти новый дом здесь, в Африке. Остальному миру они не нужны.

– В какой части Африки?

– Не имею ни малейшего представления, – последовал честный ответ. – Но держитесь подальше от этих мест, где все пропитано ненавистью, войнами, болезнями, засухой и голодом.