Слезы Африки

– Вообще-то, беспокоить тебя должно «не что представляет из себя Чад», – ответил он наконец, – а что за люди там живут, и могу заверить тебя, жители Чада несравненно более дружелюбные, чем те, которые обитают в Центральной Африке.

– Вы так говорите, потому что они позволят вам торговать слоновьими бивнями и рогам носорогов? – с подчеркнутой иронией спросила сеньорита Маргарет.

– Нет. Скорее всего вы так говорите, потому что сами сомневаетесь, небезосновательно, что центральноафриканское правительство будет испытывать хотя бы минимальное сочувствие по отношению к кучке детей, пришедших из Эфиопии, – вмешался в разговор другой африканец, крупный мужчина с лицом, покрытым ритуальными шрамами, и откликавшийся на имя МиСок. – Военные ликвидируют всякого, без суда и следствия, кого заподозрят, что он сможет причинить проблемы, а вот мы, граждане Чада, куда как более терпимые, поскольку Чад всегда был географическим центром континента, точкой, где издревле соединялись все культуры и все идеологии.

– И что мы сможем делать в Чаде? – поинтересовался всегда практичный Менелик.

– Выбрать свой путь, – МиСок улыбнулся, обнажив свои подпорченные зубы. – Но если предпочитаете, чтобы вас оставили в Республике, то тем лучше для нас.

Лысая голова грека, что блестела так, словно он натирал её тряпкой, закачалась из стороны в сторону, и он неодобрительно зацокал языком.

– Дурную услугу мы окажем вам, и я буду мучиться угрызениями совести до конца дней, если, конечно, вы не будете настаивать на этом, – сказал он и показал на своего другого компаньона. – Но настоящий центральноафриканец, он заргина, родился по другую строну границы, и хотя я его уважаю и ценю, но должен признать, что его сограждане обладают меньшим чувством гостеприимства, чем буйвол в период гона, – он ткнул его локтем, а тот молчал, смущенно опустив глаза. – Или я ошибаюсь?..

– Это все потому, что страна маленькая, и всегда ее эксплуатировали соседи, – последовал ответ. – Вначале нас изводили торговцы рабами, а потом французы.

– Я не спрашиваю тебя про причины проблемы, речь идет про последствия, – последовал не лишенный юмора ответ. – И хоть это правда, что над вами довольно долго изгалялись со всех сторон, но и правда также то, что сами вы изгалялись друг над другом изнутри еще дольше, – он повернулся к сеньорите Маргарет. – У них там более тридцати этнических групп, и все ненавидят друг друга. – Он сделал рукой жест, словно отталкивал что-то невидимое, и в заключение добавил:

– Это не страна, а настоящее осиное гнездо.

– А в Чаде спокойно?

– Спокойно?.. – повторил вопрос насмешливым тоном Ник Канакис. – В Африке нет ни одной спокойной страны, сеньора.

Весь мир считает, что именно у него имеются самые веские причины, чтобы отвесить соседу хороший пинок, но, по крайней мере, в Чаде одна банда сидит на севере, а другая на юге, не как на остальном континенте, где все, кто ненавидят друг друга, перемешались.

– Это то, что происходит в Эфиопии, – добавил Менелик Калеб. – Никогда не знаешь кто принадлежит какой банде.

– И в остальной Африке никогда не поймешь.

На следующий день, когда все три браконьера ушли рано утром на охоту, сеньорита Маргарет собрала старших ребят с намерением разобраться стоит ли им следовать совету, изменить маршрут и ехать в Чад.

– Мне они кажутся откровенными, – первое, что сказала она. – И не думаю, что у них имеется хоть одна причина обманывать нас. Для них удобнее было бы оставить нас здесь, и чтобы мы сами разбирались со своими проблемами как сможем, – она внимательно посмотрела на сидящих вокруг ребят, пытаясь понять насколько они согласны с ней. – Если они и возьмутся отвезти нас в Чад, то сделают это лишь потому, что полагают так будет лучше для нас.

– Кажется логичным, – предположил Бруно Грисси. – Но меня не прельщает идея путешествовать в компании браконьеров по стране, которую сами они считают враждебной, – он несколько раз потер кончик носа, жест характерный для него и почти всегда показывающий, что он либо нервничает, либо озабочен чем-то, либо придумывает какую-нибудь ложь. – Что будет, если нас схватят вместе с грузовиками, заполненными слоновьими бивнями?

– А перережут всем горло.

– Это звучит отвратительно, – запротестовала сеньорита Маргарет.

– А я и не говорил это как какой-нибудь комплимент, – заметил Менелик Калеб. – А сказал это лишь потому, что и в самом деле допускаю – такое может произойти. Если солдаты в нашей же стране отрубают головы новорожденным без каких либо видимых причин, то почему мы должны полагать, что другие солдаты (к тому же иностранные) оставят наши головы на плечах?

И то был весьма деликатный вопрос, над которым имело смысл поразмышлять самым серьезным образом, во всяком случае, именно так решила сеньорита Маргарет и предпочла оставить принятие любого решения до того момента, когда нужно будет отправляться в путь, что, судя по всему, должен состояться еще очень не скоро.

– На данный момент единственно, что мы можем сделать – это восстановить силы и помочь тем, чье здоровье пошатнулось, вернуть его.