Слезы Африки

Все были измотаны, истекали потом и покрыты порезами и царапинами, но то, что у них получилось воссоединиться, наполнило их чувством триумфа, ощущением победы, но количество ребят на уцелевших плотах увеличилось, плоты сделались тяжелее, задевали за тростник, растущий на дне, и ими стало трудно управлять.

Возникла и нарастала необходимость начать ремонтировать плоты, как их учил динка, но тут они вышли на широкое озеро, глубиной не более метра, с центра которого смогли рассмотреть на противоположном берегу высокие пальмы и округлые кроны гигантских деревьев, не имевшие ничего общего с надоевшими до тошноты зарослями тростника.

Они не смогли сдержать радостных криков, убежденные, что наконец-то добрались до левого берега этих ужасных болот.

Но радость эта длилась недолго, спустя пару часов они обнаружили, что хоть расстояние не превышало километра, но не существовало никакого прохода или канала, по которому можно было бы добраться до твердой земли, и все, что они видели перед собой по обе стороны – непрерывную стену из папируса и камыша, настолько плотную, что невозможно было прорубить проход сквозь нее.

– Не один месяц уйдет у нас на это, – вполне логично заметил Менелик Калеб.

– Но, по крайней мере, попробуем, – не сдавался Ахим Биклия.

– Мы останемся без мачете еще до того, как доберемся до половины пути, – возразил другой. – То будет потерянное время!

– Но одно очевидно – мы не должны возвращаться в этот ад, – вмешалась сеньорита Маргарет, уверенная в том, что говорила. – Малыши истощены до крайности.

– И что вы предлагаете?

– Ничего.

Какое разочарование на самом деле видеть желанный берег, где пустили корни гигантские деревья, поднявшие свои кроны метров на тридцать над верхушками тростника, и не иметь никакой возможности преодолеть тот зеленый барьер, настолько непроходимый, что против него не имело смысла направлять всю ярость, сочившуюся из их сердец.

– Это не справедливо! – простонал в отчаянии Ахим. – Не справедливо!

Справедливо то было или нет, но перед ними поднимались миллионы и миллионы треугольных стеблей, решительно настроенных перекрыть им всякую дорогу, и именно в этот момент красивая и робкая «Царица Билкис» предложила решение, не пришедшее до этого никому в голову.

– А если мы подожжем их? – задала она простой вопрос, словно ей было безразлично, если при этом сгорит половина мира.

– Как ты сказала? – удивленно переспросил Бруно Грисси.

– Подожжем их, и посмотрим, что из этого выйдет.

Все посмотрели не нее несколько ошарашено, пытаясь представить себе, что будет, если и в самом деле поджечь, как огонь будет распространяться, должно быть получится огненный фронт километра в два шириной, а растянется на добрую сотню километров вдоль всего берега болота.

– Святое небо! – не смогла сдержаться сеньорита Маргарет. – Думаешь, это загорится?

– Тут дождя не было в течение многих месяцев, и верхняя часть тростника совершенно высохла, – заметил Менелик. – Вполне возможно, что от огня высохнут и те части, что еще влажные и таким образом добьемся того, что все выгорит по самую воду.

– То будет чудовищный пожар.

– А что, есть выбор? – спросил Бруно Грисси. – Или так, или мы обречены бродить по этим болотам еще бог знает сколько недель.

Сеньорита Маргарет размышляла всего лишь несколько секунд, кинула быстрый взгляд на худые лица ребятишек и утвердительно кивнула головой.

– Вперед! – сказала она.

Самых маленьких пересадили на один из плотов и отбуксировали к противоположному берегу озера, а трое самых старших подошли к зарослям тростника и подожгли с разных концов.

Зрелище было и в самом деле впечатляющее.

Черный густой дым, вперемежку с высокими языками пламени, охватил все болото за считанные минуты, а гул от пожара усилился настолько, что с трудом удавалось расслышать друг друга, хоть и отошли на расстояние в полкилометра.

Тысячи птиц взлетели в небо, десятки крокодилов и сотни змей кинулись искать убежище в озере, и в таком ужасе пребывали все они, что не обращали внимание на потенциальную добычу, попадавшуюся им на пути.

Пепел и горящие куски тростника взлетели и, упав, покрыли воду темным слоем, и в какой-то момент создалось впечатление, что воздуха не осталось, солнце скрылось за густым облаком дыма и не показывалось до утра следующего дня.

Понемногу огненный фронт начал смещаться вдоль русла реки, и про тот день можно было сказать, что ночь не наступала вовсе, бушующее внизу пламя освещало небо до самой зари.

В противоположность тому, как они это представляли себе, но ступить на землю не означало окончательно оставить позади болота, а лишь означало, что они добрались до левого края Белого Нила, что с географической точки зрения представляло собой именно то место, откуда и начинался настоящий Судд.